Рантье
Шрифт:
– Извините, Лев Михайлович, хлеба у меня нет, хотите, можете сбегать, тут рядом магазин.
– Ну, уж нет!
– Почему же?
– Вдруг обратно не пустите?
– Логично.
Настя лукаво посмотрела на него и вытащила из холодильника бутылку водки, Буряков радостно потёр руки.
– Анастасия Сергеевна, вы пьёте водку?!
– К новому году куплена, - обиделась Анастасия.
– Пардон, был неправ. Рюмочки в этом доме есть?
– Есть, - Настя поставила рядом
Буряков взял бутылку, открыл, разлил водку.
– И за что же будем пить, Лев Михайлович?
– улыбнулась Анастасия с необъяснимой грустью в глазах. Буряков это заметил, улыбка сбежала с его лица.
– За наше венчание, Настя.
Анастасия изумлённо посмотрела на него, её синие зрачки увеличились. Буряков достал из кармана синюю коробочку, открыл, в ней лежали два золотых кольца.
– Вот наши кольца.
– Лев Михайлович, вы сошли с ума.
– Возможно, но отец Сергий благословил меня на то, чтобы я без вас, Настенька, в Москву не возвращался.
– То есть, если я вам откажу, вы останетесь в Омске?!
– Точно.
– И что будете делать?
– В театры буду ходить. У вас в городе есть театры?
– О, и театры, и филармония, и даже цирк!
– Вот, займусь культурным самопросвещением.
– А потом?
– Потом не знаю, так далеко я не заглядывал. Но, судя по вашему, Настя, жестокосердию, мне придётся состариться и умереть в этом городе, на пороге вашего жилища.
Они коротко посмеялись и замолчали, шутить больше не хотелось.
– Лев Михайлович, - едва слышно спросила Анастасия, - но почему вы решили, что я люблю вас?
– А вы не любите?
Над столом повисло молчание. Настя так пристально смотрела в глаза Бурякову, будто пыталась заглянуть через них в его душу. Не отводя своего взгляда, он нежно взял её ладонь и поднёс к губам, у Насти в глазах блеснули слёзы.
– Настя, если не любите, я уйду из вашей жизни немедленно.
– И что же будете делать?
– спросила Анастасия, тщётно пытаясь улыбнуться.
– Можно, я не буду об этом говорить?
– Можно, - Настя, наконец, улыбнулась и, осторожно освободив свою руку, взялась за рюмку.
– Давайте, Лев Михайлович, выпьем.
– За что?
– без тени улыбки спросил Буряков.
– Вы же сказали?
– Значит, вы согласны?!
– Буряков резко вскочил, едва не опрокинув стол, и рухнул перед нею на колени, Анастасия обняла его и закрыла глаза.
Они надолго слились в поцелуе. Переведя дыхание, вновь потянулись друг к другу.
– Так значит, да?
– шепотом спросил её Буряков.
– Я боюсь, - дрожащим голосом ответила Настя.
– Чего, меня или себя?
– Не знаю, - покачала она головой, -
– Никогда! Хочешь, я перееду сюда? Купим дом в Долине нищих.
– Ты серьёзно?!
– Более чем.
Анастасия задумалась.
– Нет, я не хочу в Долину нищих, я хочу в Малый театр.
– Родная, как я тебя люблю!
– выдохнул Буряков.
– Ни минуты не хочу быть без тебя. Завтра же мы идём в ЗАГС и расписываемся!
– Это невозможно!
– счастливо заулыбалась Настя.
– Посмотрим!
– Буряков встал и сел за стол.
– Хозяюшка, так мы выпьем или нет?
– Нет!
– Настя вдруг решительно переставила бутылку и обе наполненные рюмки на подоконник и строго посмотрела на Бурякова.
– Вам, Лев Михайлович, в связи с большой разницей в возрасте, теперь придётся беречь здоровье!
– Слушаю и повинуюсь, царица моя!
– Анастасия царственно протянула ему руку, и он прильнул к ней, встав на одно колено, потом вдруг слегка укусил.
– Ай!
– вскрикнула Настя.
– Есть хочу!
– Дикарь!
Они с аппетитом принялись подъедать нехитрую закуску, Буряков иногда с тоской смотрел на подоконник и вздыхал, а Настя строго качала пальчиком перед его носом. Они весело смеялись, им было хорошо и счастливо. Когда дело дошло до чая, Настя вдруг помрачнела.
– Настюша, что с тобой?
– Ты меня увезёшь к себе?
– Конечно!
– Но у тебя взрослые дети, внучки, я знаю.
– И что это меняет?
– Мне немного страшно, как всё будет?
– Будет всё замечательно! Варвара и Серафим будут тебе рады?
– Ещё как! Они мне как родители.
– Вот, мы все вместе и встретим Новый год!
– А потом?
– Насте нравилось то, что говорил Буряков, ей хотелось ещё.
– Потом мы поедем к моему другу в Рязань и закатим там вселенский пир.
– А потом?
– А потом ты будешь сидеть дома и под моим присмотром гулять по участку.
– Это ещё почему?
– надула губки Анастасия.
– Потому что ты родишь мне сына!
– А вдруг дочка получится?
– Да какая разница!
Буряков подскочил к ней и легко поднял на руки.
– Лев, что ты делаешь?
– прерывистым шепотом спросила Настя.
– Пока ничего, - он поцеловал её, - но скоро начну.
– Не смей! Тебе пора в гостиницу.
– Ты серьёзно?
– обиделся Буряков.
– Нет, - шепнула она и обняла его за шею.
Утром они проснулись от солнышка, заглянувшего в окошко. Настя, посмотрев в глаза Бурякову, вдруг покраснела и спряталась под одеяло, одни волосы остались снаружи.