Рапсодия
Шрифт:
Миша нервно переминался с ноги на ногу в ожидании лифта. Взгляд его упал на мезузу над дверью. Ту, которую он купил много лет назад вместо отнятой, московской, дедушки Аркадия. Он потянулся, провел пальцами по холодному металлу. Внезапно осознал, как давно он не вспоминал старика. Интересно, что сказал бы его наставник о его теперешней жизни? Кажется, он уже знает ответ. Ничего хорошего. Сказал бы, наверное, что страсти взяли над ним верх в ущерб добродетели.
«Прости меня, дедушка Аркадий, — взмолился он. — Прости и помоги. Я совсем растерялся. Сам себя не понимаю».
Миша благоговейно
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
Осень 1999 года
Верхний Уэст-Сайд, Манхэттен
Пожилой россиянин вошел из холла в просторную гостиную в сопровождении неизменных охранников в неизменных черных кожаных плащах и ковбойских ботинках. Погрузил ступни в толстый пушистый ковер, оглядел огромную комнату с дорогой мебелью, картинами и скульптурами. Сквозь французские двери виднелась круговая терраса с массой вечнозеленых растений, высоко над головами простых смертных, над шумом городских улиц.
Один из громил даже присвистнул:
— Вот это да! Культурно жить не запретишь. Второй круто развернулся:
— Твою мать!
— Оставайтесь здесь! — приказал пожилой, не обращая внимания на их восторги. Он прошел к французским дверям, вышел на террасу. Остановился у перил, глядя на город. День выдался прохладный, но ясный. Он мог разглядеть мост имени Джорджа Вашингтона к северу и даже сады Нью-Джерси. Да, некоторые люди умеют жить! И умеют со вкусом тратить деньги. Деньги, которые получили отчасти благодаря ему.
Он мог распознать в людях признаки хорошего вкуса и утонченности, когда они попадались на его пути, и всегда им завидовал. Такие люди неизменно вызывали в нем враждебность. Держатся, как правило, свысока, не воздают ему должное.
Он устал от этого задавалы. Ему все это осточертело. Поэтому он и приехал сюда сегодня. Он сделал последнее предложение — невероятно щедрое, но все же не разорительное для него и его организации с учетом будущих прибылей. Если, конечно, Михаил Левин его примет. С именем Левина в качестве вывески они без проблем смогут снять и заполнить лучшие концертные залы, продавать компакт-диски, заключать договора с огромными прибылями. У них все готово, все на мази. Требуется лишь громкое имя, чтобы запустить гигантскую машину в движение. И он намерен получить ответ сегодня же, здесь, на его территории. Он скоро должен вернуться. Ошеломим его неожиданным появлением, так, чтобы испугался как следует. Если ему удастся уговорить Левина, все в порядке, никакие дальнейшие действия не понадобятся. Если же нет… там будет видно.
Фактически Левин абсолютно беззащитен. У него есть жена, ребенок и любовница. Их всех можно использовать, чтобы заставить его сотрудничать.
Он, конечно, знал, что сегодня Михаил отбыл в Японию. Лучшего времени не найти. Левин с любовницей — в Японии, его «друзья» — в Японии, жена с ребенком — здесь.
Он вернулся в гостиную. Один из его сторожевых псов рассматривал мебель и картины, другой, растянувшись на диване, листал какую-то книгу.
— Ни хрена не разберу, — поднял
Тот не обратил на него внимания. Подошел к столику с напитками, налил себе виски с содовой в старинный хрустальный бокал, выпил одним махом. Налил еще. Сделал глоток и поставил бокал на стол, услышав, как открывается входная дверь. Прошел на середину комнаты и остановился, широко расставив ноги. Молодой человек с ключами и портфелем в руке вошел в арку, соединявшую гостиную с холлом. Остановился как вкопанный, увидев гостей. Лицо его побелело. Несколько секунд он не мог произнести ни слова. Наконец обрел дар речи:
— Какого хрена вы здесь делаете? И как, черт побери, вы сюда попали?
— А не важно. — Старик повернулся к охраннику: — Положи книгу где взял!
Тот захлопнул книгу, бросил на кофейный столик.
Молодой человек поставил портфель на кресло, положил ключи.
— Что вам нужно?
— Услышать ответ.
Несколько секунд молодой человек молчал.
— Он ответил «нет».
Лицо старика осталось неподвижным.
— Ты не ошибаешься?
— Нисколько. Он не поедет. Он уверен, что предложение исходит от подонков вроде вас.
Громилы как по команде вскинули головы, мышцы их напряглись и заиграли. Старик стоял неподвижно, не спуская глаз с молодого человека. А он храбрее, чем казался, этот сосунок… Он их, похоже, совсем не боится. Может, пусть он и займется Левиным?
— Пошли поговорим.
Старик двинулся в сторону террасы. Молодой человек последовал за ним, вначале с опаской, однако потом решил, что они все равно нуждаются в нем. Может быть, сейчас, больше, чем когда-либо. Он самоуверенно взглянул на охранников, расправил плечи и пошел за стариком.
Глава 36
Миша влюбился в Киото, бывшую столицу японских императоров. Сирина осматривала город с таким же энтузиазмом. Более тысячи буддийских храмов, дзен-буддистские монастыри, храмы Амида практически на каждом углу… И повсюду дворцы, сады, павильоны. Восприимчивость этого города к красоте проявлялась в стольких вещах, что сразу стало понятно, почему здесь так много путешественников.
За одиннадцать веков своего существования Киото пережил землетрясения, пожары, разрушительные войны. И всегда восстанавливался с неизменным уважением к своему прошлому. Здесь, конечно же, появились современные здания и небоскребы, однако он оставался центром традиционной японской жизни. Его жители делали все возможное, чтобы защитить вещественные доказательства своей древней культуры от безжалостной модернизации.
Миша влюбился в домики из дерева и гипса, сохранившиеся лишь здесь во всей Японии, в особенности в деревянные двухэтажные чайные с гейшами. Им с Сириной довелось увидеть гейшу с ученицами, направлявшихся в чайную. В старейшем театре Японии они с увлечением смотрели драму кабуки, а маски и торжественные речитативы спектакля в театре но их просто очаровали.
Они покупали антикварную керамику и украшения. В одном из магазинов Миша купил для Сирины красивейшее шелковое кимоно. Ели жареную рыбу на открытых рынках. В Ракусо, знаменитой чайной на бывшей вилле, отведали чая, приготавливаемого для особых церемоний.