Рапунцель
Шрифт:
Ей ответили молчанием и пылающим ненавистью взглядом.
Зола кивнула.
– Зато честно. Ико?
Ико подошла и взяла Кая под локоть. В четыре руки они подняли его и взяли на плечи. Затем потащили к двери и успели сделать четыре или пять шагов.
– У него есть еще один чип.
Они остановились как вкопанные.
Советник, не поднимаясь с дивана, продолжал сверлить их глазами, проворчал что-то, словно злясь на самого себя.
– Что вы имеете в виду?
– У него за правым ухом вживлено отслеживающее устройство.
Позволив Ико принять весь вес Кая на себя, Зола осторожно коснулась его поникшей головы. Затем убрала свисающие волосы и прижала пальцы к небольшому углублению между шеей и черепом. На кости прощупывалось что-то маленькое и жесткое.
Она кивнула советнику и извлекла нож.
– Большое спасибо.
Он фыркнул.
– Имейте в виду, Линь-мэй: если хоть волос упадете его головы, я затравлю вас, как дикого зверя на охоте, и придушу голыми руками.
По спине Кресс сползла капелька пота, но вытереть ее было некогда. Пальцы девушки порхали над дисплеями, переключали списки и коды. Она в третий раз перепроверяла свою работу.
Замкнутая система наблюдения была отключена: все камеры, сканеры, идентификаторы и сигнализации.
Обе резервные системы тоже не работали, и не было никаких признаков того, что неожиданно откуда-нибудь может взяться еще и третья. Но Кресс все равно проверяла.
Отключена была и связь с лунным шпионским оборудованием.
Кресс убедилась в том, что все двери в северной башне, в центре службы безопасности и в исследовательском крыле отрезаны от системы. Она тщательно обесточила все радары, встроенные в статуи единорогов-цилиней на крыше: теперь никто не заметит приближения «Рэмпиона».
Все лифты во дворце были заблокированы, за исключением того, который замер на четырнадцатом этаже в северной башне, поджидая Золу и Ико. Вот только они что-то задерживались.
Кресс убрала пальцы от главного дисплея и посмотрела вверх. Десятки экранов поменьше вокруг нее почернели, а затем на них загорелась одинокая серая строка.
«СИСТЕМНАЯ ОШИБКА».
– Ну вот.
– Она удовлетворенно откинулась в кресле.
– Вот и славненько.
Рядом не было никого, кто мог бы ее услышать. Их с Волком разделяла стеклянная стена — звуконепроницаемая, пуленепробиваемая и еще бог весть какая. Оттолкнувшись, Кресс отъехала от стола на кресле.
Волк стоял в небольшом вестибюле перед выходом на лестничную клетку с лифтами. Он уже успел снять смокинг и бабочку, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и закатал рукава. Его волосы снова взъерошились и торчали во все стороны под всевозможными углами. Волк откровенно скучал.
Вокруг него на полу лежало без сознания не меньше тридцати дворцовых охранников.
Он посмотрел Кресс в глаза, и тут дверь на лестничную клетку распахнулась и вбежал охранник с автоматом в руках.
Кресс взвизгнула, но Волк проворно схватил мужчину за руку, заломил ее за спину и скупо и точно
Охранник обмяк, и Волк аккуратно и почти заботливо уложил его отдыхать рядом с коллегами.
Потом вопросительно посмотрел на Кресс, разведя руки и словно негодуя, что она возится так долго.
– Точно, - пробормотала она самой себе, пытаясь унять сердцебиение. Она еще раз взглянула на экран, где отображался статус дворцовых лифтов, и наконец увидела, как тот самый лифт пришел в движение. Он спускался с четырнадцатого этажа.
На губах Кресс заиграла радостная улыбка, но беспокойство не отпускало. Придвинувшись к пульту управления, она подключила свой портскрин к нему и запустила таймер.
Доктор Эрланд смотрел на небольшой экран, встроенный в корпус аппарата. Тот был переполнен информацией: о стабильности стволовых клеток Торна, этапе процедуры, подробностях протекавшей химической реакции, происходившей в маленькой пластиковой колбе. Это длилось уже вечность, но они никуда и не спешили. Пока что. У него за спиной поджидал Торн, сидя на операционном столе и болтая ногами.
Экран наконец осветился зеленым.
«РАСТВОР ГОТОВ. ПРОВЕРЬТЕ ПАРАМЕТРЫ».
Он быстро просканировал заявленные параметры и только после этого позволил себе удовлетворенно кивнуть.
Аккуратно вынув колбу, он взял со стола пипетку.
– Готово.
Торн стянул с шеи бандану.
– И все? Так просто?
– Остальное зависит от твоего иммунитета. Нужно будет капать в глаза по четыре раза в день в течение недели. Зрение начнет восстанавливаться после шести-семи дней процедур, и все будет происходить постепенно. А теперь будь хорошим мальчиком и закапай себе лекарство сам.
Торн нахмурился.
– Вы что, серьезно? Мы прошли такой путь ради того, чтобы я выколол себе глаз пипеткой?
Тяжело вздохнув, доктор окунул пипетку в колбу.
– Ладно уж. Запрокинь голову назад и открой глаза как можно шире. По три капли в каждый глаз.
Он подался вперед, прозрачный раствор заблестел на кончике пипетки прямо над глазом Торна.
И тут вдруг он заметил синяк на внутренней стороне запястья. Замерев, он поднес руку поближе к глазам, чтобы как следует разглядеть его.
Синяк, а точнее, гематома, образовался вокруг темно-красного пятна, будто там, под бледной кожей, скопилась кровь.
Сердце Эрланда провалилось в пятки.
Задрожав, он отстранился от Торна и поставил колбу и пипетку на стол.
Торн опустил голову.
– В чем дело?
– Все нормально, - пробормотал Эрланд, залез в один из ящиков и достал стерильную хирургическую маску. Надел ее, закрыв рот и нос.
– Я просто... должен кое-что перепроверить.
Взяв стерилизующую салфетку, он обтер ею колбу и пипетку, потом завернул их в чистую тряпочку. Он чувствовал себя неважно, но, скорее всего, пока что дело было только в его впечатлительности.