Рапунцель
Шрифт:
– Разве у вас на родине не растет картошка?
Кресс вздрогнула и подняла голову: Джина с любопытством наблюдала за тем, как гостья пробует еду. Она нервно сглотнула.
– Все дело в соусе, - тихо сказала Кресс, надеясь, что Джина не заметит, что она проигнорировала вопрос. Конечно же, картошка! А на Луне она была гораздо темнее и мягче.
– Он мне незнаком.
– Это просто карри. Понравился?
Кресс с энтузиазмом закивала.
– Очень. Большое вам спасибо.
Поняв, что все снова с любопытством уставились на нее, Кресс уткнулась в пиалу и торопливо умяла оставшуюся картошку, не обращая внимания на острый
– Вы - торговцы?
– полюбопытствовал Торн, принимая из рук Кресс горсть очищенных орехов.
– Да, - ответила Джина.
– Ходим по этому маршруту четыре раза в год. Меня очень расстроил ваш рассказ о грабителях. Такого здесь не случалось уже много лет.
– Плохие времена.
– Торн пожал плечами.
– Прошу прощения, если вопрос вас смутит, но почему на верблюдах? Ведь это очень... старомодно. Как во вторую эру.
– Вовсе нет. Мы обслуживаем множество маленьких поселений в Сахаре, где иногда даже нет магнитной дороги.
Кресс заметила, как Торн вцепился в свою пиалу. Сахара. Значит, она правильно сориентировалась по звездам. Лицо капитана оставалось невозмутимым, и Кресс тоже постаралась держать себя в руках.
– А почему тогда не колесный транспорт?
– Время от времени мы его используем, - ответил один из мужчин.
– В особых обстоятельствах. Но пустыня неумолимо жестока к любым машинам. На деле они не так надежны, как верблюды.
Джина взяла несколько ломтиков какого-то сладкого фрукта и добавила их в свой карри.
– Может быть, мы и не ведем роскошную жизнь, но работы хватает. Мы нужны в этих поселениях.
Кресс внимательно слушала, не отвлекаясь от еды. Теперь, когда они были накормлены, напоены и в безопасности, она начала волноваться о другом: что в любой момент кто-то из караванщиков заметит в ней что-то странное, что-то не совсем... земное.
Или что они узнают Торна, одного из самых разыскиваемых преступников планеты.
Куда бы она ни посмотрела, везде ловила на себе внимательные взгляды. Кресс сгорбилась над своей пиалой, стараясь отгородиться от любопытных глаз и надеясь, что с ней никто не заговорит. Ей казалось, что любое сказанное слово может выдать ее, и она вызовет подозрения, даже просто посмотрев кому-нибудь в лицо.
– Здесь редко бывают туристы, - заметил муж Джины.
– Как правило, иностранцы приезжают сюда на раскопки или в поисках полезных ископаемых. Эта часть пустыни обезлюдела с тех пор, как произошло несколько вспышек эпидемии.
– А мы слышали, что все не настолько страшно, как сообщают СМИ, - ответил Торн. Он лгал с такой легкостью, что Кресс не уставала поражаться.
– К сожалению, вы ошибаетесь. Все даже хуже, чем они говорят.
– В какой город вы направлялись?
– спросила Джина.
– О, думаю, нам с вами по пути.
– Торна было не так легко смутить.
– Мы не хотим утруждать вас. Отправимся дальше самостоятельно из любого города, где есть подключение к Сети. Кстати... У вас, случайно, нет с собой портскрина?
– Есть, - ответила одна из старших женщин, лет пятидесяти на вид.
– Но здесь плохой доступ. Хороший сигнал появится
– В Куфре?
– Это следующий торговый город, - объяснил Нильс.
– До него еще день пути, но там вы найдете все, что нужно.
– Сегодня днем и ночью мы отдохнем, а в путь отправимся завтра, - сказала Джина.
– Вам нужно восстановиться. К тому же мы стараемся избегать солнцепека.
Торн продемонстрировал одну из самых обаятельных своих улыбок.
– Не знаю, как вас и благодарить.
Кресс почувствовала резкий приступ головокружения и отставила пиалу.
– Ты побледнела, - сказал кто-то из окружающих.
– Моя жена заболела в пустыне.
– Нужно было предупредить нас. Ведь у нее может быть тепловой удар.
– Джина поднялась на ноги.
– Пойдемте, вам нельзя сидеть так близко к огню. Можете отдохнуть в палатке у Квенде и не забудьте выпить на ночь побольше воды. Джамаль, принеси мне мокрые простыни.
Кресс помогли подняться. Повернувшись к Торну, она собралась с духом, чтобы непринужденно поцеловать его, но, стоило наклониться, как кровь тут же с шумом прилила к голове. Мир перевернулся. Перед глазами заплясали белые пятна, и Кресс рухнула на песок.
Глава 25
Зола отодвинула занавеску и вошла в магазин. Разглядывая полки, она придержала полог для шедшего следом Ясина. Кувшины, наполненные всевозможными травяными сборами и настоями, подписанные на каком-то незнакомом языке. Стоило ей подольше задержать взгляд на незнакомых каракулях, тут же начинал работать встроенный онлайн-переводчик. Экзотические врачебные средства соседствовали с коробками и блистерами лекарств, известных ей по аптекам Содружества, пачками марли и мотками бинтов, какими-то притираниями, аксессуарами для портскринов, массажными маслами, свечами и анатомическими моделями. В полосках света, сочившегося через заляпанные грязью окна, кружили пылинки, а в углу лениво урчал вентилятор, не способный разогнать утомительный зной. В другом углу мерцала голограмма, изображавшая процесс внутреннего кровоизлияния.
Ясин прошел в дальнюю часть магазина. Он все еще шагал слегка неуверенно после ранения.
– Есть кто-нибудь?
– позвала Зола. Дверной проем у дальней стены загораживала еще одна занавеска. Рядом висели зеркало и раковина, занятая огромным растением в кадке.
Послышался шелест ткани, и в комнату вошла женщина в фартуке поверх старых джинсов и яркого топа.
– Иду, иду...
– Она вдруг увидела Золу. Ее глаза широко распахнулись, лицо расплылось в радостной улыбке, и она решительно дернула завязки фартука.
– Добро пожаловать!
– воскликнула она с сильным акцентом, к которому Зола уже успела привыкнуть.
– Здравствуйте. Большое спасибо.
– Зола положила на прилавок портскрин со списком, составленным для нее доктором Эрландом.
– Мне нужны кое-какие товары, и мне сказали, что они есть у вас в наличии.
– Линь Зола?
Она подняла голову. Женщина продолжала смотреть на нее, лучась радостью.
– Да?
– Вы такая красивая и храбрая!
Зола напряглась, будто эти неожиданные слова были оскорблением, а не похвалой. Она ждала, когда сработает детектор лжи, но тот упорно хранил молчание. Наверное, она действительно храбрая. По крайней мере теперь стало понятно, что многие считают ее такой после всего, что произошло на балу.