Раса значения не имеет
Шрифт:
Драэн шагнул ко мне. Слишком близко. Мне пришлось вжаться в стену, но это не помогло. Мужчина наклонился ко мне. Я видела только его серебряные глаза. Когда он заговорил, его губы касались моих.
— Почему, Вика? Ты сожалеешь обо мне?
Я сжала в кармане амулет, надеясь, что он поможет мне сбросить внезапно нахлынувшие эмоции. Мое сердце забилось быстрее, лицо закололо тысячей мелких иголок, и я с трудом сдерживалась, чтобы не податься вперед, навстречу Драэну. Что это еще такое?
— Оберег не поможет, потому что я не колдую, да и не
Я не знаю, почему я так ответила. Понятия не имею. И это ведь даже не было правдой. Нет, не было. Нет.
— Да.
Глаза Драэна вспыхнули серебром. Он наклонился ко мне и поцеловал. Страстно и жадно. И я опьянела настолько, что весь мир вокруг закачался и поплыл. А амулет все молчал. Потому что Драэн не колдовал. И не желал мне зла. Это было что-то другое. Наваждение, помутнение сознания.
— Спасибо. Мне будет, о чем вспоминать. А теперь мне пора. Я провалил свое основное задание, и у меня очень большие проблемы.
Я все еще не могла прийти в себя. Голос Драэна доносился откуда-то издалека.
— Там в комнате трое дохлых орков распылились. Пришлось потратить дорогущий артефакт. Не впускай туда Тики, пока не проветрится. Прощай, лейфа.
Мне понадобилось не меньше получаса, чтобы прийти в себя. Я осталась одна в большой пустой квартире. Выпила недавно заваренный чай, отнесла в мусоропровод подаренные фейком платья. Я все равно теперь никогда не смогу их надеть. В большую комнату вошла на деревянных ногах, но ровным счетом ничего не заметила. Вообще ничего. Гвоздик избавился от всех своих вещей. Только у стены одиноко стоял рюкзак Ивана. Снег из распахнутого окна засыпал опустевшую кровать. Отчетливо пахло чем-то горелым.
Выходит, орки все-таки нашли фейка раньше меня. На свою беду. Но, надеюсь, Драэн сможет сбежать. Несмотря ни на что, я желала ему добра. Только где-нибудь подальше от меня.
Я подошла к окну, чтобы прикрыть его немного, и заметила на подоконнике колпак от костюма рождественского эльфа, связанный Марией шарф и абонемент в тир. У меня сжалось сердце. Почему, ну почему все так вышло?
Иван и Тики пришли примерно через час. Ну как пришли. Иван принес спящего мальчика.
Не нарушая тишины, мы уложили ребенка в кровать, молча прокрались на кухню.
— У нас в большой комнате запах пепла. Драэн развеял троих орков и сбежал. Я рассказала о нем Клыку. Драэн — эмиссар Черного круга, он все это подстроил с «Огуречным Раем» и хотел еще, чтобы ты убил Клыка, — сбивчиво рассказывала я, — а ты пошел не к Клыку, а в Зеленое Посольство!
— Я не стал бы рисковать мальчиком, имея хоть какие-то другие варианты. Для меня опасности не было, но если бы началась поножовщина, никто не смог бы гарантировать, что ребенок не пострадает, — устало сказал Иван, и я поняла, что люблю этого эльфа.
Для такого как он, пожертвовать десятком орков гораздо проще, чем поступиться своей гордостью
— Спасибо! Не представляю, как тебе удалось уговорить Риандерика! — мне хотелось броситься Ивану на шею, но я заставила себя остановиться.
Он, конечно, намекал о любви, но вдруг это все-таки было про какие-нибудь платонические чувства, ведь не зря же считается, что человеческие женщины эльфов не привлекают. Вдруг Иван не хочет физического контакта?
Эльф сжал губы. Что?
— Вика, я должен кое-что тебе объяснить про статус Тики.
Вот и началось.
— Пойми, по-другому было нельзя, — эльф переплел пальцы и на несколько секунд замолчал.
Мое беспокойство быстро неслось к точке кипения.
— Видишь ли, в Тики слишком мало эльфийской крови, — продолжил наконец Иван, — и поэтому мне пришлось пойти на радикальную меру.
Снова пауза. Может, мне прямо сейчас хлопнуться в обморок?
— Я признал его своим сыном.
Да, зря не хлопнулась.
— Риандерик, конечно, понимает, что я не могу быть биологическим отцом Тики, там была бы совершенно другая наследственность, но формально никто не может помешать мне усыновить ребенка, чьи предки были эльфами, чем я и воспользовался. Так что теперь Тики — мой сын, — закончил Иван, словно извиняясь.
Вот это да. Все мысли из моей головы разбежались. Надо что-то сказать.
— Ясно, — выдавила я.
— Вика, пойми, я не собирался красть твоего племянника. И никогда не стану этого делать. И я не пытаюсь при помощи ребенка добиться от тебя шагов, которые для тебя нежелательны. Но так как я взял на себя обязанности наставника Тики, мне придется остаться с вами на некоторое время.
Я чуть не запрыгала от радости. Тики остается со мной. И Иван тоже.
О том, как я все это буду объяснять Нике, когда та вернется, даже думать не хотелось. Она меня убьет и будет права. Но это потом. Иван неправильно истолковал мое молчание.
— Я могу быть рядом не в буквальном смысле. Если хочешь, я могу съехать и приходить к Тики пару раз в неделю.
— А на какое примерно время тебе придется остаться с нами? — уточнила я.
— Ненадолго. Не больше десяти-двадцати лет. И мы можем сразу договориться, что я больше не буду упоминать о своих чувствах к тебе, — предложил эльф, отведя взгляд.
— Нет! Давай уж лучше все проясним, — запротестовала я.
Мне «ненадолго» оставаться в неведении совершенно не хотелось.
Иван вздохнул.
— Что ж, ты права. Я с самого начала повел себя неправильно, отдав тебе амулет и не рассказав о его значении и свойствах. Но я растерялся. Я никогда прежде не влюблялся в человеческих женщин и не был уверен, что моя симпатия к тебе не пройдет так же внезапно, как и вспыхнула.
Мое сердце не успевало за такими откровениями. На протяжении монолога Ивана оно успело сначала разогнаться до бешеного ритма, а потом замереть. «Внезапная симпатия», так он это называет?