Расчет только наличными, или страсть по наследству

Ильина Марина

— В каком смысле? — удивилась Машка и замерла от восторга. Руки Ильи оказывали на нее магнетическое воздействие.

— В том смысле, что угнаться за тобой очень трудно. Ты все время крутишься и носишься по залу по совершенно невероятной траектории. Уловить, где ты остановишься и что будешь делать дальше, очень трудно. Тебя надо брать тепленькой. Когда ты сидишь, лежишь, спишь или ешь.

— Трудная мишень! Да?! — похвасталась Машка.

— Да. Ты можешь посидеть буквально пять минут и не трогаться с места, мне надо

отлучиться, а? — Илья с подозрением уставился на Марью.

— Могу попробовать. — Машка достала мобильный телефон и стала тыкать в кнопочки. Илья растворился в толпе.

Через десять минут он нашел ее на том же месте, и сердце его радостно забилось. Машка прилежно сидела на сумках, не реагируя на просьбы и вопли сзади стоящих пассажиров. Андреев подбежал к ней, приподнял, чмокнул в нос, поставил Машку на ноги, передвинул багаж и снова водрузил бесстрастную фею на сумки.

— Доволен? — спросила Машка.

— Чрезвычайно, — серьезно ответил Илья. — Мне ужасно нравится возиться с тобой. Что скажешь?

— Мне тоже все нравится, — шепнула в ответ Сергеева, приподняв голову и проваливаясь в зеленый омут глаз своего телохранителя.

Полет оказался с приятным сюрпризом.

Вместо запланированных четырех часов самолет долетел за два. Внятно объяснить сей феномен никто, включая летную бригаду, не смог. Вот долетели за два часа и все тут. Радуйтесь, дамы и господа.

Машкино личное мнение сводилось к проделкам лысого кардинала из Союза Девяти. Илья обдумывал версию происходящего, ориентируясь на Бермудский треугольник.

Пассажиры высказывали самые невероятные предположения, начиная с перевода времени во Франции и заканчивая всеобщим помешательством.

В Ницце они взяли машину напрокат. Симпатичный автомобиль сверкал глянцевым блеском, крутил округлыми боками и вполне соответствовал своей цене. Машке необходимо было посетить торговый центр как можно быстрее.

— Поехали Илья, я страшно тороплюсь, дел невпроворот, — щебетала Марья.

— Я готов, садись. — Спутник распахнул дверцу перед ней.

Они достаточно быстро сориентировались по карте и тронулись в путь. У торгового центра практически негде было припарковаться, и Илья с трудом втиснул машину в небольшую брешь.

— Оставь все в машине, мне некогда, бежим. — Машка торопилась, прикидывая в уме, успеют ли они вернуться вовремя и останется ли время для подготовки к вернисажу.

Илья покорно оставил в машине фотоаппарат, видеокамеру, куртку и Машкины сумки, битком набитые аксессуарами, необходимыми для сегодняшней премьеры. Парочка пронеслась по магазину, Машка купила необходимые мелочи, предназначение которых для Ильи оставалось загадкой, и, не снижая скорости, направилась к месту парковки. Автомобиля, взятого напрокат, на месте не было. Брешь была, а машины не было.

— О

господи, этого еще не хватало. Угнали, что ли? Илья, что делать будем? — Машка кричала, одновременно подпрыгивая и вертя головой в разные стороны.

— Сейчас выясним, не волнуйся. Видишь, полицейский стоит. Пойдем, поговорим с ним. — Илья старался остановить Машкину панику.

— Да, полицейский — это, конечно, хорошо. А ты французским владеешь? — беспокойно осведомилась Марья.

— Нет, я языков иностранных вообще не знаю. А ты?

Машка с остервенением потянула себя за волосы.

— Боже мой, я тоже не знаю. Помню, что, кажется, по-английски машина — это «кар».

— А по-французски как?

— Не знаю, не знаю, как, — Машка подвывала, — как мы с ним объясняться-то будем, а?

— Подумаешь, бином Ньютона, с помощью «кара» и жестов, не дергайся, все будет хорошо. — Илья задумался и добавил: — Наверное.

Они подошли к полицейскому и неуверенно произнесли: «Бонжур, месье». На этом запасы французского языка истощились, хотя нет, оставалось еще «мерси». Но, по мнению Машки, благодарить пока было рано.

Французский полицейский доброжелательно улыбнулся и тоже поздоровался. Повисла пауза.

— Кес кесе? — осведомился коп.

— Наша машина, которую мы взяли напрокат и оставили вот здесь, у торгового центра, машина пропала, где она, помогите нам, пожалуйста, — громко, как глухому, орал Илья в лицо полицейскому по-русски.

— Да нас не было всего минут пять-семь. «Кар» — нет, пропал «кар», — рискнула добавить Машка, особенно упирая на «кар».

Коп задумчиво выслушал их «карканье» и затем разразился длинной грассирующей фразой. Машка уловила только мадам, месье и мерси.

— Наша машина, «кар», которую мы взяли напрокат и оставили вот здесь, у торгового центра, машина пропала. Где «кар», где «кар»? — еще громче взвыл Илья, при этом он крутил воображаемый руль, давил на газ, тормозил, представляя собой красочную пантомиму управления автомобилем. Француз уважительно смотрел на Илью.

Дальше они, то есть Илья и полицейский, объяснялись одновременно громко и внятно, по слогам выговаривая слова, при этом нисколько не вникая в смысл того, что говорит оппонент, и даже не стараясь уловить направление смысла.

— У нас пропали: во-первых, фотоаппарат. — Илья загнул один палец.

А полицейский четко и медленно выговорил длинную фразу и протянул руку в сторону.

— Во-вторых, видеокамера. — Илья загнул второй палец.

«Где-то я все это уже видела», — мучительно соображала Машка.

Француз вздохнул и стал рисовать руками в воздухе фигуру, напоминающую треугольник, громогласно поясняя свои художества на родном языке.

— В-третьих, вещи ценные из Машкиной коллекции, не говоря уже о кредитных картах в сумке. — Илья не сдавался и загнул третий палец.