Расчет только наличными, или страсть по наследству
Шрифт:
— Я никогда не каталась ни на каких бананах и, видно, правильно делала. Слава Богу, жива осталась.
— Машунь, смотри, ты и косыночку свою выловила, — заискивал телохранитель.
«Береженого Бог бережет. Глядишь, и не будет сильно бушевать», — вертелось в голове у Ильи.
Сергеева метнула подозрительный взор на своего спасателя. «Ишь ты, „косыночка“. Эта „косыночка“ стоит дороже вашего дурацкого „банана“!
— Мы, Маш, больше никогда, ни за что, даже если ты умолять меня станешь, — клялся
Оказавшись на твердой земле, Марья совершенно успокоилась и простила окружающих.
Солнце окончательно распоясалось. Наступил жаркий полдень.
— Может, пообедаем? — осторожно поинтересовался Илья, еще не совсем уверенный в полном своем прощении.
Сергеева зазвенела украшениями, согласно кивнув головой. И парочка медленно побрела в кафе под ярко-полосатым тентом. Заведение манило немыслимой чистотой и роскошью.
Удобно устроившись в кресле и счастливо вздыхая, Марья углубилась в меню.
К столику подбежал официант, прочирикал что-то на французском и замер в форме вопроса.
Илья решил блеснуть своим кругозором и лениво бросил:
— Айн момент.
Реакция официанта последовала мгновенно. Француз легко заграссировал на определенно немецком языке. Машка замахала обеими руками и застонала:
— Ну кто тебя просил? Зачем ты людей в заблуждение вводишь?
— А чего они такие тупые, что он, не видит, что перед ними русские люди? Русский учить надо! Вон турки давно выучили, молодцы.
Француз учтиво замолчал.
— Ноу, ноу. Нам вот это и вот это. — Марья подчеркнула ногтем выбранные блюда и с опаской покосилась на француза. Тот вежливо и холодно улыбался. Затем задумался, покивал головой, с поклоном забрал у них меню и удалился.
— Фу, засада. Говоришь ведь «айн момент». Ясно же, как переводится: подождите немного.
— Молчи, молчи, — хохотала Марья, — говори по-русски и не вводи в заблуждение несчастных аборигенов.
— Ни хрена себе несчастные. ПМЖ в Ницце, — возмутился Илья.
Он положил локти на стол, и столик покачнулся.
— Европа, — презрительно заметил он. — А столик качается. Маш, дай мне бумажку из своего блокнота, я сейчас эту ерунду исправлю.
Сергеева вынула из сумочки яркий блокнот, вырвала страницу и протянула ее Андрееву. Тот свернул листок в несколько раз и подложил его под ножку столика.
Столик качаться перестал.
Во время всей процедуры устранения небольшого дефекта остальные посетители дорогого кафе остановили трапезу и в недоумении наблюдали за действиями русского мужика. Им и в голову не могло прийти своими руками устранять какие-нибудь помехи, связанные с интерьером заведения.
— Во народ! Русский аттракцион во французском городишке. — Илья гордился своей смекалкой и умелыми руками.
Машка любовалась
— У них не принято заниматься ремонтом мебели во время еды, — рассмеялась Марья.
— Зато теперь столик не качается.
— А у меня день рождения скоро, — невпопад заметила она.
— Когда? — встрепенулся Илья. — И сколько тебе лет стукнет?
— Стукнет побольше двадцати одного, и совсем скоро.
Выяснять год своего рождения Машка не считала необходимым. Сергеева родилась в ноябре. До дня рождения оставалось чуть меньше семи месяцев. Она решила не вдаваться в подробности и точную дату опустить.
— Это интересно, — Илья сосредоточился и спросил: — Если тебе, например, двадцать три, то год рождения считается?
Марья захлебнулась смехом.
— Прекрати, ради бога. А то я хрюкать начну. Когда рождается человек, то ему не год, а ноль, — всхлипывала Машка.
Двадцать три года? Мне? Льстец и лжец! Но зато комплимент обворожительный.
Андреев наслаждался и жизнью, и погодой, и Машкой.
«Ничего на свете лучше нету, чем друзьям бродить по белу свету. С любимой. Подругой».
Внезапно он нахмурился.
— Маш, ты только не нервничай, пожалуйста, но, по-моему, я вижу Орлова с умопомрачительной юной красоткой, — прошипел Илья и сжал Машкины пальцы.
Марья закрыла глаза, затем открыла глаза и рот. Выдохнула.
Такой день испорчен!
— А Иллариона здесь еще нет? Или есть? Н-да, хоть бы травить меня опять не начали. Надоели мне эти покушения. Во, где сидят! — Машка провела ребром ладони у горла.
Илья нахмурился. Нежданно-негаданно. Или запланировано?
— Я тебя в обиду не дам, — заверил Илья Машку.
— Само собой. Я их не вижу, они к нам направляются?
— Точно так. Прямой наводкой.
«Не желаю никаких наводок. Такой момент жизни испортили! Желаю, чтобы все и сию минуту закончилось. Чтобы Гришка был жив и все счастливы. А зло наказано, или нет, пусть зло будет отпущено на поруки».
— Толик не звонил тебе? Есть новости? — встрепенулась Сергеева. — А то мне Тонька звонила и только про Ольгу и рассказывала.
— Я ему скоро сам позвоню, — нахмурился Илья.
— Какие люди, в таком месте? Нет, все-таки мир тесноват, — Денис подошел к их столику и протянул руку. — Здрасьте, здрасьте! Какими судьбами?
— Фестиваль дизайнеров. Моя студия участвует. А сейчас отдыхаем, — кратко и не слишком любезно ответила Марья.
Орлов с удовольствием покосился на свою спутницу и представил ее.
— Моя жена Тамарочка.
— Очень приятно, Мария, а это мой друг Илья.
«Ага, друг. Вот и чудненько. Ну, мы-то не дураки, все понимаем. Друг, в смысле бойфренд. Черт, засада, куда ни сунься — везде наши люди».