Расчет только наличными, или страсть по наследству

Ильина Марина

Француз разразился еще более заковыристой фразой.

— Где «кар»? Где вещи? Где «мани»? — отчаянно пытался пробить языковую границу Илья.

Терпение француза лопнуло, и он, по слогам выговаривая, видимо, какие-то свои простые французские истины, принялся что-то объяснять непонятливой парочке, активно жестикулируя руками и не замолкая при этом ни на секунду. Полицейский показывал на тротуар, рисовал на нем треугольник и отчаянно тыкал в него пальцем.

Машка уже начинала получать от всей этой картины удовольствие.

— Кажется,

я поняла. Ты видел, там, на бордюре, где мы оставили машину, сейчас наклеен оранжевый треугольник с надписями? По-моему, он об этом говорит. Пойдем, оторвем его. — Марья потянула Илью за руку и потащила в сторону магазина. После того как они оторвали оранжевый треугольник и внимательно рассмотрели на нем иностранные буковки, Илья глубоко вздохнул.

— Ну, а дальше что? Что тут написано? Все же на французском! — гневалась Машка и топала ногами.

— Надо вернуться к полицейскому, а как не хочется, — протянул Илья, и парочка снова отправилась к стражу закона и порядка.

Увидев их возвращение, полицейский вздрогнул.

— Месье, где наша «ка-ар», — заорал русский мужчина, вертя перед французом оранжевую наклейку. — Где «кар»? Где «кар»? — Илья кричал все громче и громче.

Полицейский постучал пальцем по тексту, затем крутанул воображаемым рулем и снова постучал пальцем по наклейке. Затем повернулся в сторону магазина и четко по-английски произнес: «Ноу паркинг!» Француз нервничал. Маша расцвела в улыбке.

— Так бы сразу и сказал. Теперь понятно, — успокаивающе ответила Маша. — Нельзя парковаться.

— А где наша «кар»? — с угрожающей интонацией спросил Илья.

Видимо, француз уже начал ориентироваться в русском языке. Он решительно выхватил блестящий треугольник из рук Ильи и, приложив растопыренную пятерню на непереводимый текст, умоляюще взглянул на Марью.

— Господи, да это адрес парковки, куда отправили нашу машину, — озарило Машку. — Машина находится по этому адресу.

— Адрес — это, конечно, хорошо. Где эта улица, где этот дом? И как туда добраться? — озабоченно вопрошал Илья.

В этот момент Сергееву озарило повторно.

— Такси! — пронзительно выкрикнула она.

— Адрес этот сможет найти таксист. — Машка победоносно уставилась на своего спутника.

Илья принял командование на себя.

— Отличная мысль. Пойдем, Маш, поймаем такси, покажем эту бумажку и отыщем, наконец, свою тачку.

— Мерси, мерси, месье, — Марья изящно поблагодарила француза, который потерял уже всякую надежду на взаимопонимание.

Француз взмахнул рукой — мол, не стоит благодарности, пустяки.

Илья с огромным облегчением прокричал:

— Данке шон, спасибо, мерси, сенк ю. — И, исчерпав, таким образом, до дна свою благодарность, ринулся ловить такси.

После утомительных переговоров и суетливых поисков герои, вернув себе машину и все ценности, отправились в отель…

После

трех напряженных фестивальных дней Марья с Ильей решили, что пора бы уже насладиться и пляжем в Ницце.

— Маш, давай прокатимся на «банане». — Илья бережно держал ручку Сергеевой.

— А это не опасно? Я плавать не очень умею, вернее, совсем не умею, и никогда в жизни не каталась ни на каких таких «бананах» и велосипедах, — осторожничала Сергеева. — К тому же вода еще не прогрелась.

— Да, ерунда, Марусь. Наденут на тебя жилет, посадят на «банан», прокатят к горизонту, а потом обратно на берег, — бодро проинформировал подругу Илья. — Весело.

Машка сомневалась. Сумеет ли она развеселиться?

— Смотри, сколько желающих. Пойдем, — решил за обоих Илья.

Марья поправила на голове бандану «от Диора», нацепила темные очки и, звеня браслетами, изящно побрела за своим телохранителем к «банану».

На всех желающих прокатиться на «банане» туристов надевали спасательные жилеты. С Марьей вышла заминка.

Смуглый работник индустрии развлечений настаивал на том, чтобы Марья сняла с себя и бандану, и очки, и все разнокалиберные украшения и браслеты.

— Я не сниму, — капризничала Мария.

— Машенька, лучше сними и оставь у него, так спокойнее, все останется в целости и сохранности, — уговаривал Сергееву Илья.

Ни о чем не подозревающая Машка с неудовольствием отдала все украшения и очки загорелому мужику, все-таки оставив на голове неописуемой красоты и такой же неописуемой стоимости бандану, затем надела спасательный жилет и уселась на «банан» в плотный ряд желающих прокатиться. Сразу за ней устроился и Илья.

В открытом море Машка смеялась от удовольствия и счастья. Море оказалось прозрачным и совсем смирным. Никакого страха, а главное, никаких дурных предчувствий у Марьи не возникало.

Вдруг абориген, управляющий «бананом», резко развернул его, и все отдыхающие с воплями и смешками свалились в морскую пучину.

Машка слетела тоже. Смешно ей не было. От страха и ужаса она камнем ушла под воду. Организм Марьи отказывался положительно реагировать на наличие спасательного жилета.

Она медленно планировала на дно, глотая соленую воду и захлебываясь в панике. При этом в голове ее застряла противная мысль: где бандана?

Задрав голову, она увидела наверху свой эксклюзивный головной убор и немедленно активно задвигала руками, ногами и мозгами. Машке повезло, в этот самый момент чьи-то сильные руки — конечно, это были накачанные руки Ильи — вытолкнули ее на поверхность. Отдышавшись и откашлявшись, Сергеева набрала побольше воздуха в легкие и грозно осведомилась:

— Это шутка такая? Или мне снится кошмар?

— Маш, ну ты чего? На «банане» же всегда в море скидывают. Ты же не могла не знать об этом, — искренне недоумевал Илья, его светлые глаза выражали одновременно восторг и опасение.