Рашен
Шрифт:
Минуты три троица восседала с гордым видом, не произнося ни слова. «Дракула» обводил грозным взглядом присутствующих, отпуская сквозь почти сомкнутые губы короткие замечания, которые «астматик» тут же фиксировал в блокноте с красной обложкой и неизменной свастикой.
– Приветствую Вас, разумные граждане свободной Русии! – первым взял слово колченогий. – Сегодня мы празднуем знаменательную дату. Ровно 76 лет тому назад русияне поняли, что только Великая германская нация способна выступить в роли мудрого пастыря и рачительного управленца на столь
9 сентября 1941 года наиболее разумные из «красных Иванов» прекратили сопротивление, сложили оружие и заключили договор с гитлеровской Германией о полной капитуляции, повсеместном подчинении и переходе на германскую государственную модель управления. С тех самых пор наши народы обрели гармонию и единство, к которому стремились сотни лет.
И сегодня, видя ваши восторженные и счастливые лица, хочу отметить, что все усилия были не напрасны. Вместе с вами мы построили крепкое, благополучное государство, в котором счастливы все – от ребенка до глубокого старика. И это стало возможно исключительно благодаря мудрости наших германских завоевателей, а точнее освободителей!
– Что за ересь вы несете! – моему терпенью пришел конец. Невзирая на шиканье соседей и их попытки удержать меня на месте, я вскочил и продолжил. – Какую дурман- траву курил режиссер этого бредового спектакля? Вы хоть немного изучали историю? Заглядывали в учебники? Какая победа великой Германии? У вас тут что – кружок мракобесов? Или секта почитателей сумасшедшего Адольфа Гитлера?
Аааааа!!! – громко взвыв и затыкая пальцами уши, шарахнулись в разные стороны сидящие поблизости мужчины и женщины.
– Я еще раз спрашиваю: мне кто-нибудь вразумительно объяснит наконец, что здесь происходит? И почему вы все так уродливо одеты и изъясняетесь на ужасно корявом язы….
Договорить я не успел. Оказалось, что во время пламенной спонтанной речи ко мне за спину пробрались несколько охранников из числа тех, кто недавно скрутил любознательного рыжего интеллигента. И буквально на последней фразе один из них хорошенько стукнул меня по затылку увесистой резиновой дубинкой. И свет померк, и смолкли звуки…
Глава 2. Разоблачение
– Просыпайтесь, молодой человек! – прозвучал над ухом негромкий вкрадчивый голос, словно кто-то из знакомых проявлял заботу, боясь, что я после славной попойки опоздаю на работу. Однако прилетевшая следом прямо в лицо порция ледяной воды, то ли из ведра, то ли из большой кружки, четко обозначила – друзей здесь не водится. После такого «теплого» приема сознание вернулось ко мне со скоростью пули.
Открыв глаза, я увидел, что нахожусь в огромном кабинете с высоченным потолком, с которого свисала титанического размера золоченая люстра с подвесками из горного хрусталя. Свет, который она давала, так ярко играл на многочисленных стеклянных гранях, что мне в первое мгновение пришлось зажмуриться.
Помещение было почти пустым, если не считать убогого высокого двустворчатого шкафа со стертой лакировкой и покосившимися дверцами, стола и пары стульев, на одном из
Место, куда меня «поцеловала» дубинка, саднило, добавилась тупая боль, которая усиливалась при малейшем движении. Мутило, было сложно сосредоточиться на чем-то конкретном, да и просто сидеть прямо, без раскачиваний, представляло непосильный труд. Поэтому я был отчасти благодарен солдату за спиной, чьи крепкие жилистые руки поддерживали меня за плечи, не давая сползти с узкого стула на пол, дабы упокоиться там в позе эмбриона.
За столом сидел мужчина лет тридцати пяти–сорока в чёрной офицерской форме войск СС, хорошо известной мне еще с детства по фильмам про разведчиков. Правильные утонченные черты лица, аккуратная стрижка, холеные руки и очки в серебряной оправе – большего я рассмотреть не успел – меня снова начало мутить, и пришлось, прикрыв глаза, опустить голову.
– Да, сотрясение мозга – штука весьма неприятная, – снова «включил» заботливого друга фриц за столом. – Вам сейчас надо глубже дышать и меньше нервничать. Помню, как-то на занятиях по политическому программированию один мой товарищ (теперь он служит командиром станции морального зондирования) споткнулся, упал и ударился головой о край парты. Крови было немного, он даже форму не испачкал.
Но вот мозг его встряхнуло основательно. На пару дней бедолага позабыл имена наших великих вождей прошлого, всех до единого. Мы страшно переполошились: еще бы – такой конфуз! Педагогический совет долго решал, как поступить с ушибленным. То ли просто отдать медикам, чтобы те разобрали его на органы, то ли отправить в лабораторию по испытанию новых видов вооружения в качестве живой мишени. К счастью для Иванга, память к нему вскоре вернулась и он продолжил обучение.
– На органы? Мишень? Не проще было просто его отчислить? – спросил я, начиная немного привыкать к головной боли, бешеной иллюминации и невесть откуда взявшимся в нашем времени фашистам.
– Как отчислить? Ха-ха, насмешили, сразу видно, что вы не из наших мест, – заметно повеселел мой собеседник.
– Конечно, не из ваших. Мне в дурдом еще рановато, – съязвил я. – И вообще потрудитесь объяснить, где я нахожусь и кто вы такие?
– Проще простого! Меня зовут Семенг Хрусталв, я старший головач отдела морального контроля и учета городской управы. А находитесь вы, мой незнакомый смутьян, в зале для идентификации и определения возможности пребывания в свободном обществе.
– Это вы сейчас со мной разговаривали? – съязвил я. – Потому что из всего сказанного ни хрена не понял.
– Однако, вас приложили сильнее, чем я предполагал, – покачал головой «головач». – Смотрю я на вас – и не понимаю: то ли дурачится, то ли полный шизик? Как можно не знать таких простых истин? Ну да ладно, работа у меня такая – вправлять мозги, пытающиеся вырваться на волю. Повторяю еще раз: меня зовут Семенг Хрусталв…
– Позвольте, может быть, Семен Хрусталев? – боролись остатки моего разума с происходящим.