Раскаты грома
Шрифт:
С сомнением поглядев на вечнозеленые листики, которыми были успыаны вицы, мирно лежащие на столе, он сунул их за пазуху, во внутренний карман, и вышел за дверь.
— Ведите, маэстру! — кивнул он служке.
Герцогские покои располагались на четвертом этаже башни, то есть — ровно на два этажа выше, чем гостевые покои Арканов. К удивлению Рема, проводник повел его не к узкой винтовой лестнице, типичной для интерьеров оптиматских замков, а в тупиковую комнату. Сунув руку за портьеру, служка дважды дернул за невидимый
— Прошу! — широким жестом служка раздвинул портьеру и Аркан увидел платформу подъемника с перилами.
Монтрей, оказывается, не только водопровод устроил? Настоящий сторонник прогресса? Рем с некоторой опаской шагнул вперед, провожатый — следом за ним. Четыре звонка колокольчика — и подъемник взмыл вверх. Откуда-то из подвального этажа снова послышались сиплые ругательства.
— Там что, колесо крутят? — спросил Буревестник со странной интонацией.
— Четыре работника внутри колесного привода, ваше высочество! Приводят в действие лебедку за счет мускульной силы ног! — гордо сказал служка. Этот тоже, видимо, был сторонником прогресса.
Когда подъемник достиг четвертого этажа, Аркан дождался, пока перед ним распахнут портьеру, и по освещенной магическими светильниками анфиладе комнат прошел в личные покои молодоженов, провожаемый хмурыми взглядами стражников. Настоящие монтаньяры, всей душой преданные своему суверену, не очень-то одобряли присутствие в северном герцогстве аскеронских войск, и уж точно с предубеждением относились к родне своей новой герцогини.
Но Арканам издревле было плевать на предубеждения.
Двери распахнулись и Селена поднялась навстречу брату:
— Рем! Как я рада тебя видеть! — и крепко обняла его. — Очень сложные выдались дни…
Аркан ничего не ответил, погладив сестру по голове.
— То ли еще будет! — сказал он. — Ты теперь герцогиня, на легкие дни и не рассчитывай!
— … сказал его высочество, бежавший от скипетра как черт от ладана! — Луи Монтрей вышел откуда-то из глубины покоев, весь сияющий довольством и излучающий дружелюбие. — Рем, друг мой… Мы с Селеной решили, что я не поеду в Кесарию. Слишком много дел в Монтанье, к тому же…
Он недвусмысленно покосился на супругу, явно намекая на скорое рождение еще одного рыжеволосого Монтрея.
— Но мы ведь не можем позволить столичным интриганам решить всё за нас, верно? — подала голос Селена. — Мы с Луи хотим, чтобы ты взял наши вицы!
«Мы», «наши» — сестричка мигом скрутила муженька в бараний рог! Буревестник тщательно прятал улыбку, но получалось откровенно плохо.
— Вы не поверите, — жестом фокусника Аркан достал из-за пазухи оливковые ветви. — Тут вот какая оказия случилась… У меня уже есть два комплекта.
— Что ж, дражайший шурин, ты будешь одним из самых ценных сенаторов,
Аркан упрямо сжал челюсти. Он-то был имперцем до мозга костей, и такие взгляды зятя ему не нравились.
— Ладно, ладно… Делай как знаешь. Я повторю — мне плевать. Оптимат, популяр, ортодокс, эльф, гном, хоть сам дьявол! Голосуй за кого хочешь. Главное, чтобы кардиналы изошли желчью! — махнул рукой Людовик. — Селена, радость моя, подай верительную грамоту, я подпишу.
Герцогиня Монтрей из ящика большого секретера вынула сложенную вчетверо бумагу, герцог размашистым росчерком пера оставил свои инициалы, капнул сургуча и приложил перстень с гербом.
— Податель сего — доверенное лицо герцога Монтаньи и может говорить от его лица и распоряжаться электоральным правом… — прочел Аркан. — Очень интересно!
— Рем, тут такое дело… Тебя просит зайти Анники, — проговорила Селена. — Только ты сильно не удивляйся. У нее и у Микке есть к тебе предложение.
— Бабий бунт! — снова расхохотался Людовик. — Видишь, как они нашего брата в оборот взяли! Не Корхонен и не Ярвинен — Анники просит зайти! Мужчины — женитесь, женщины — мужайтесь!
Аркан сначала посмотрел на вицы в своих руках, потом — на сияющих счастьем супругов.
— Что ж, навещу северян. Кстати… Кто-нибудь знает, почему листья этой оливы не вянут?
Микке в гостевых комнатах северян видно не было. Зато была Анники — в алом с белым орнаментом льняном наряде, меховой песцовой накидке, браслетах червоного золота, таком же обруче и височных кольцах. Ее тонкая талия подчеркивалась пояском с золотой бляхой, свободный крой платья не мог скрыть женственных изгибов статной фигуры.
Она порывисто шагнула навстречу Буревестнику, который замер у самых дверей и начала тут же, без прелюдий:
— Мы повременим с объявлением независимости до конца голосования в Сенате, Рем. Север будет свободен — это дело решенное. Ничего не говори, я знаю, что ты думаешь по этому поводу! — ее пальчик коснулся губ Аркана и молодой мужчина почувствовал, как к его лицу прилила кровь.
Северянка замерла, глядя на герцога Аскеронского. Конечно, она знала, что нравится ему. Чувствовала это с самого первого дня их знакомства в Байараде. Но — одно дело флиртовать с таинственным иностранцем, будучи свободной девушкой, и совсем другое — позволять вольности в статусе жены фактического короля Севера!