Раскаянье дьявола
Шрифт:
Хольму из «Хуртируты» понадобилось пятьдесят пять минут на то, чтобы получить все необходимые разрешения.
— Два списка, — сказал он. — Те, кто работает, и те, у кого выходной.
— Прекрасно.
— Мне все еще не нравится электронная почта.
— Мне тоже, — согласился Рино, который в данный момент был готов подтвердить все, что угодно.
— Тогда нажимаю кнопку.
— Все получил, — подтвердил Рино, открывая приложение и распечатывая список. Он заметил, что количество людей в экипаже с годами заметно сократилось.
— Чарльз Тровик. В прошлый раз он тоже был. — Гюру показала пальцем на строчку в списке.
Рино положил листок со всеми именами на стол.
— И он. — В этот раз Гюру коснулась его плеча, наклоняясь поближе, чтобы перепроверить. — Хенрик Хансен. То есть их двое.
— Бергхейм. — Они произнесли имя почти одновременно. В списке тех, у кого выходной.
— Симон Бергхейм. Работает коком, как и тогда.
Рино еще раз проглядел список, а потом вычеркнул все остальные имена.
— Итак, у нас три человека, которые работали на «Лофотене» в те времена и делают это до сих пор. Двое из них сейчас на борту, один дома.
— Мы его нашли? — голос Гюру дрогнул.
— Возможно.
— Нужно выяснить, связан ли кто-нибудь из них с Эйнаром Халворсеном.
И снова Рино почувствовал в ее голосе оттенок сомнения. Что-то поколебало ее абсолютную уверенность в том, что проповедник похитил собственного ребенка.
— Симон Бергхейм, адрес: Мёрквед. Навестим его?
Рино попытался собраться с мыслями. «Хуртирута» — с Чарльзом Тровиком и Хенриком Хансеном на борту — находилась сейчас у побережья Финнмарка. Сам он гораздо в меньшей степени, чем Гюру, верил в теорию третьего дня, то есть вполне возможно, что Иду удерживает все-таки кто-то из тех двоих. Если следовать методу исключения, они предупредят коллег.
— Это может быть и кто-то из остальных двоих, — сказал он.
Гюру вопросительно взглянула на напарника.
— Она совсем не обязательно на борту. Он мог оставить ее без присмотра…
— Или она может быть мертва, — добавила Гюру.
— «Лофотен» — это зацепка. Корабль находился у пристани во время всех исчезновений, и в Тромсё, и в Будё, и в Свольвере. Причем стоял достаточно долго для того, чтобы кто-то из членов экипажа успел похитить девочку и принести ее на борт.
— Или один из пассажиров.
— Или один из пассажиров, — подтвердил Рино, хотя ему очень не хотелось рассматривать эту версию, ведь в этом случае найти преступника будет практически невозможно.
— Черт! — Рино бросился к телефону и снова набрал офис «Хуртируты». — Этот Бергхейм, — спросил он, убедившись, что на другом конце провода все тот же Хольм. — Когда он сошел на берег?
В этот раз Хольм оказался более подготовленным.
— В субботу.
В тот же день, когда была похищена Ида.
— Если вы хотите с ним поговорить, рекомендую поехать в его загородный дом.
— Где он находится?
— Он называет его усадьбой, но на самом деле это старый дом.
— Вы не знаете, он ездил туда в субботу?
— Эээ… возможно, это на нашей совести. Даже если он так и сделал, то не зарегистрировался ни как пассажир, ни как член экипажа.
Глава 50
Она сама его вызвала. Ремонт в доме, подчеркнула она. Уже неделю стояли морозы, и так как по ночам она все равно не спала, то прекрасно слышала металлическое позвякивание оконных перекладин, когда становилось совсем холодно. Днем скованная инеем трава чуть-чуть оттаивала, но как только наступал вечер, налетал пронзающий ветер с болот, и все вокруг покрывалось беленой пеленой. Ее ждала холодная зима. Во всех смыслах.
Они договорились начать в восемь утра. Ей было важно приступить к работе пораньше. Когда он зашел на кухню, его брови были покрыты инеем. В остальном все было, как и в тот раз, он чуть сутулился и старался не встречаться с ней взглядом.
Неутолимая похоть.
— Вы купили все, что нужно? — спросил он, присаживаясь за стол на кухне. По какой-то причине он говорил вполголоса.
— Да. — Она сказала, что потребуется покрасить стены, но ему не нужно привозить никакого оборудования или материалов.
— Все комнаты, да? — Он все еще говорил шепотом.
— Да, все.
Она сняла чайник с плиты и налила кипяток в заранее заготовленные кружки. Та, что справа, предназначена ему. Белый порошок, в который превратились пять таблеток снотворного, растворился, не оставив на поверхности кофе никаких следов. А если бы следы остались, она бы налила чуть-чуть молока, сославшись на то, что помнит, что он любит кофе с молоком. Она поставила перед ним кружку и поднос с бутербродами.
— Нельзя работать на пустой желудок.
Он съел два бутерброда, и повисла неловкая тишина.
— Нет ничего лучше кофе по утрам. — Она взяла кружку обеими руками и сделала большой глоток.
— Я пил кофе в кемпинге. Не могу без него проснуться.
— Может быть, слишком крепкий?
— Нет, нет, все хорошо.
— Уф, я часто варю слишком крепкий кофе. — Она сделала печальное выражение лица, и он взял кружку в руки. Лишь на мгновение он решился посмотреть ей в глаза.
— Пожалуй, пора начинать.
— Попейте со мной кофе.
Было заметно, что ему не по себе. Тишина. Один на один с ней, лицом к лицу. Он несколько раз менял позу, а потом быстрыми глотками осушил кружку.
— Хотите еще?
— Нет, спасибо.
— Почему вы шепчете? — спросила она, убирая со стола.
— Я думал, ваша дочь еще спит.
Ей пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть.
— Сара не спит.
— Ладно.
Она услышала, как он встал.
— Где мне начать?
— На веранде. — у нее все еще кружилась голова.