Раскаянье дьявола
Шрифт:
— Здесь не один Хансен живет, — сухо ответил Гуннар Дитлефсен, ветеран, отдавший службе в полиции больше двадцати пяти лет.
Поставленная перед ними задача была предельно ясной, хотя и удивительной: обыскать дом Хенрика Хансена с целью найти Иду Халворсен, похищенную тремя днями ранее в Будё. Это похищение до сих пор было на первых полосах газет и в новостных выпусках.
Кряж воспаленным шрамом прорезал ландшафт, переехав его и начав движение вниз, Дитлефсену пришлось снизить скорость, и не только потому, что дорога стала очень извилистой, но и из-за отары овец, выбравшей себе обочину в качестве пастбища.
На некоторое время
— Что вы можете о нем рассказать?
Юноша не сдавался.
— Я понятия не имею, высокий Хенрик Хансен или низкий, худышка или толстяк. Единственное, что я точно знаю, так это то, что нас встретит запертая дверь, которая совершенно не помешает нам перевернуть вверх дном каждую комнату его дома.
Дорога на Вальберг вилась вдоль подножья гор, редкие домики виднелись на холмах. Именно такую плотность населения и представлял себе недавний выпускник полицейского училища.
Как только Дитлефсен увидел дом с серебристым номером и растущими вокруг березками, его охватило крайне неприятное ощущение. Оно было ему знакомо, точно такое же чувство возникало в ситуациях, когда преступник, которого он собирался арестовать, вдруг оказывался у него за спиной.
Вода рекой текла по покрытой щебнем подъездной дорожке, земля перед домом не могла поглотить всю попадающую на нее влагу. Надевая верхнюю одежду, Дитлефсен никак не мог избавиться от пробегающего по спине холодка. Он прикусил губу. Она была ледяной.
Это плохо кончится.
Дважды он пытался предотвратить попытку самоубийства и дважды чувствовал точно такой же холодок, подъезжая к месту происшествия. Это плохо кончится.
Оба раза в прошлом все кончилось плохо.
Они тихо закрыли за собой двери машины. Если девочка была здесь, она бы услышала, что кто-то идет, и это было бы хорошо, однако они перешли на шепот и двигались тихо, словно похоронная процессия.
Дитлефсен подошел к крыльцу и потянул за ручку закрытой двери, а потом знаком показал напарнику, что им лучше разделиться. Как только он завернул за угол, уровень воды поднялся выше его сапога. Он медленно брел вдоль стены, проверяя, все ли окна закрыты. Вдруг его нога провалилась в яму возле подвального окошка, и, не успев отреагировать, он больно ударился коленом об откос. От пронзившей боли полицейский не сдержался и выдал нецензурную тираду.
— Я думал, мы стараемся вести себя тихо. — Сандакер даже не попытался скрыть ухмылку.
Когда Дитлефсен вытаскивал ногу из ямы, ему показалось, что какие-то склизкие растения пытаются ее удержать.
— Сандакер… — он вдруг понял, что не знает имени напарника. — Да пошло оно все…
Хромая, он вернулся к крыльцу. Входную дверь украшало разделенное на четыре части стеклянное окно. Дитлефсен попытался разбить его локтем. Одно из стекол разлетелось на мелкие осколки. Но не успел он предпринять вторую попытку, как Сандакер бросил в окно камень. Всего через секунду послышался щелчок двери. Они ее открыли.
Глава 60
Ида медленно переносила вес тела с одной ноги на другую, чтобы ноги не немели. Зверь больше не царапался. Она выяснила, что, если ведет себя тихо, как мышка, он тоже затихает. Но как только она начинает двигаться, зверь снова принимается грызть спинку дивана. От мысли о его острых зубах, разрывающих кожу,
Тень рванула к сине-белым ступням, которые не слушались девочку, как сильно она ни пыталась подтянуть их к себе. В панике она отвернулась к стене, чтобы ноги поднялись на полку. Дыхание рвалось из груди, пока она лежала, прислушиваясь к звукам носящейся в воде твари. Совсем скоро вода дойдет и досюда. И зверь доберется до нее. Вдруг она почувствовала, как по ногам потекла теплая жидкость. Она снова описалась. Девочка зажала руками уши, пытаясь ничего не слышать, и молилась о том, чтобы зверь исчез. Через некоторое время она осторожно опустила одну руку. Казалось, что в голове что-то громко жужжит, а потом она различила какой-то новый звук. Ей показалось, что он доносится из соседней комнаты, но не успела Ида подумать, что ее соседка все-таки жива, как звук переместился на верхний этаж. Он что, вернулся?
Ида села, ударившись головой о следующую полку. Было больно, но она не заплакала. Она сосредоточилась на звуке. Нет, кажется, шум слышен не с верхнего этажа, а из… другого места в подвале. В этот момент раздалось пронзительное шипение и маленькие когти процарапали край полки. Ида закричала, но сама не смогла понять, вслух или про себя. Девочка поползла вперед изо всех сил и продолжала ползти, пока не добралась до стены, не вытянулась вдоль окна и не поставила ногу на следующую полку. Вторая нога на несколько секунд осталась в воде — и в эти секунды время замерло. Она почувствовала, как сотни маленьких зубов вцепились в ее плоть, но когда она попыталась ударить зверя, его там уже не было. Не было и следов укусов.
Теперь она была в безопасности. На какое-то время. Она снова услышала звук. Это был звук медленных, шаркающих шагов, нечеловечески тяжелых. Ида закрыла лицо руками. Теперь она была уверена, что звук раздавался из другого конца подвала.
— Он идет, о господи, он идет!
Она попыталась прогнать представшее перед глазами видение, но ничего не вышло. Огромные, как тарелки, глаза, и самая злая улыбка, которую она когда-либо видела в жизни. Она всегда ненавидела клоунов!
Глава 61
Гюру скрылась в туалете. Ей нужно было побыть одной. Она снова чувствовала, что ее поглощают пустота и мрак, а нечеловеческая печаль нависает над ней. Возможно, она расстроилась из-за того, что была уверена: всего через пару часов они возьмут похитителя Иды, и он приведет их к останкам девочки. Она слишком хорошо знала профили преступников. Чрезвычайно малое количество жертв смогли столько прожить. И никто не бросил бы маленькую девочку одну так надолго… если бы она была жива.