Раскинув руки и закрыв глаза
Шрифт:
Он вздрогнул от неожиданности:
– Что случилось?
Но она уже держала его, так крепко, словно боялась потерять.
– Что случилось? – повторил он, обнимая ее за плечи и чувствуя, как они вздрагивают в его руках. – Ты плачешь?
– Не буду.
Даже на такую короткую фразу у нее не хватило дыхания.
– Все хорошо?
– Да, – скорее почувствовал, чем услышал он.
Алекс улыбался, слушая пробегающую под ними реку и вдыхая дурманящий запах ее волос. Ночной кошмар растворился, уплыл, стал неважным.
Она успокоилась, задышала
– Быстрей, а то папа убьет нас.
Они пошли обратно, сначала быстрым шагом, а потом, увлекаемый девушкой, он побежал по безлюдным улицам. Вслед за ними бежало барабанное эхо булыжной мостовой.
Когда дочь убежала за иностранцем, он прошел по всему дому и проверил окна. В комнате на втором этаже возле подоконника лежала догоревшая свеча. Он поднял ее, закрыл окно и проворчал под нос что-то вроде «почему бы тебе у себя дома пожар не устроить».
Потом спустился на улицу, держась за перила лестницы и аккуратно наступая на правую ногу.
Два ряда домов уходили на восток, и между ними невысоко над горизонтом висело черное пятно.
Он еще несколько раз заходил в гостиницу и выходил обратно.
Оказываясь на улице, он каждый раз прикладывал руку так, чтобы закрыться от карабкающегося вверх солнца, и стоял, вглядываясь вдаль и кусая губы. Пятно становилось больше, как будто с востока на город накатывалась грозовая туча.
В доме он хватался за какие-то вещи, просматривал коммунальные счета и даже один раз проковылял насквозь через кухню, сильно хлопнув крышкой погреба.
Входная дверь открылась как раз в тот момент, когда он ставил на кухонный стол давно остывший чайник в розовых цветочках.
Торопясь и сильно хромая, он вышел в холл, но их шаги уже были слышны на втором этаже.
Хозяин гостиницы подошел к входной двери, два раза повернул ключ, достал его из замка и убрал в карман.
Гость почти ничего не съел на завтрак и был так бледен, будто ночной кошмар вернулся.
Теперь Алекс смотрел в окно, забравшись с ногами на кожаное кресло в холле первого этажа и обхватив руками колени.
Погода портилась. Пыльный ветер поднял в воздух обрывки газет и покатил вдоль домов пластиковые стаканчики. После полудня по улице полетели сломанные ветки деревьев, а легкие стаканчики и алюминиевые банки катались и подпрыгивали возле стены дома напротив, вихрями поднимались по крутым спиралям до самых крыш, резко срывались с траектории и исчезали в наступившем полумраке. Низкая черно-желтая туча, состоящая из красивых желтых парашютиков размером с обломок спички, накрыла город. В окно было видно, как острые парашютики пытаются зацепиться и спрятаться в любое укрытие – под навесы крыш, в оконные стыки, между булыжниками мостовой. Миллионы крошечных десантников захватили город.
– Это чума, – пояснила Вега. – Мы вовремя вернулись.
– А что бы она нам сделала?
Желтые парашютики стучали в окна со звуком града, как будто злились, что не могут до них добраться.
– Семена
– Какой ужас! – поразился Алекс. – Как долго нам придется сидеть дома?
– Созревшие семена живут несколько часов. Если чуме не удастся найти подходящий организм, ночью она погибнет. Очень прихотливое растение, за ним нужен уход.
– Что значит «уход»?! – он вскочил с кресла. – Кто ухаживает за чумой?
– Люди, кто же еще.
– Кто же эти бесчеловечные враги?
– Почему враги? – слегка обиделась Вега. – Не враги. Мы выращиваем.
– Сами для себя??? Зачем???
– Дракон распорядился сажать чуму для устрашения соседей, чтобы понимали и сдерживали себя. Если не сажать, она погибнет. Когда понадобится, поздно будет. Вот и сажаем для сохранения вида. Популяции крыс, диких собак ограничиваем. Много причин.
Чудесная, слегка смущенная улыбка делала девушку неотразимой.
Он вдруг сделался хмур, непохож на себя, сказал, что хочет побыть один.
Они с удивлением смотрели, как молодой человек, сутулясь и опираясь на перила, поднимается по лестнице.
В эту ночь гость сильно заболел, с высокой температурой, бредом и потерей измученного сознания.
Он выпал из времени на неделю, а оно равнодушно протекло мимо, как делает вода, огибая лежащий на пути камень.
Его мучили кошмары, в которых молодой человек, сражаясь с невидимыми чудовищами, спасал мир. Он требовал задуть несуществующую свечу на окне, жаловался на головную боль и бесконечно просил за что-то прощения. А она держала его за руку, поила водой и, конечно, обещала простить все, что угодно.
Невидимый дракон подходил ближе, с каждым редким глухим шагом сердце пропускало удар, а в бледном лунном луче, разрезавшем комнату от окна до платяного шкафа напротив, поднималось облачко пыли.
Он внезапно понял, что они с драконом одни в этом огромном доме уже многие столетия.
Алекс замер, боясь скрипнуть кроватью и не в силах пошевелиться, а дракон приближался, заставляя желудок судорожно сжиматься от ужасной трупной вони, облаком накрывавшей чудовище.
Дракон остановился в середине комнаты и стал принюхиваться. Теперь были видны его очертания, он вздрагивал в нетерпении, как собака на охоте. От чудовища шел тихий звук, как будто где-то далеко на горячей сковородке потрескивало масло. Головы поворачивались независимо друг от друга в разные стороны, каждая из них что-то искала. В какой-то момент Алекс понял, что дракон ищет, но не может его найти. Плохое зрение и испорченное собственным ароматом обоняние подводили его. Дракон надеялся на слух, но молодой человек лучше бы умер, чем пошевелился.