Раскол Церкви

Вебер Дэвид Марк

Он вздохнул и откинулся на спинку стула, сдвинув на лоб очки в металлической оправе и устало потирая переносицу. Новая система "арабских цифр", введенная в королевстве Мерлином Этроузом, стала невероятным благом для торговых домов и мануфактур Чариса. В некотором смысле "счеты" были еще большим благом, но Маклин был практически уверен, что никто за пределами королевского колледжа еще не начал понимать все другие вещи, которые они сделали возможными. В Священном Писании и Свидетельствах было даже несколько утверждений, которые впервые начали приобретать для него смысл, с их намеками на математические операции, которые он никогда не мог выполнить, используя старую, громоздкую систему обозначений. Возможности были буквально

ослепительными, хотя он подозревал, что только кучка старых чудаков вроде него и его коллег по колледжу могла оценить открывающиеся перед ним перспективы.

Пока, по крайней мере. Если только он не сильно ошибался, ситуация вот-вот должна была радикально измениться.

Просто способность вести точные записи и на самом деле понимать, что означают числа, как они меняются с течением времени, полностью изменит образ мыслей королей и императоров. На самом деле, я задаюсь вопросом, понимают ли даже Кэйлеб и Айронхилл преимущества для их клерков и квартирмейстеров, не говоря уже о казначействе!

Что ж, если бы кто-нибудь и захотел, то это был бы Кэйлеб. Несмотря на отсутствие у него интереса к чистой науке, он был сыном своего отца во столь многих отношениях, что это было почти пугающе, и он уже совершенно ясно дал понять, что по-прежнему привержен королевскому колледжу. На самом деле, он предложил перевести весь колледж из его высокого, узкого, обшарпанного, шатающегося переоборудованного здания бывшей счетной палаты с пристроенным к нему складом на набережной в роскошные новые помещения во дворце Теллесберг.

Честно говоря, - подумал Маклин, надувая щеки, а затем снова водружая очки на переносицу, - предложение было заманчивым. По крайней мере, это избавило бы его от подъема по всем этим лестницам каждое утро. Но королевский колледж располагался в этих зданиях с тех пор, как его основал дед Кэйлеба. К настоящему времени Маклин и его товарищи знали каждую щель, точно знали, где была подшита или спрятана каждая запись. Кроме того, несмотря на покровительство короны и несмотря на само его название, Хааралд VI, когда он впервые основал его, настаивал на том, что он должен быть независимым от королевского управления. Что он не должен был стать простым придатком или инструментом Дома Армак, а скорее служить королевству в целом. Маклин не боялся, что Кэйлеб захочет изменить это, но опасался, что такая близость к трону неизбежно приведет к большей зависимости от него.

И все же, так ли это уж важно?
– спросил он себя.
– Сейчас так много всего происходит, так много вещей произошло за последние пару лет. Сомневаюсь, что во всем королевстве полдюжины человек за пределами самого колледжа хотя бы начинают подозревать, что все это вот-вот вырвется на свободу. Или, слава Богу, скольким из этого мы обязаны сейджину Мерлину. Если бы кто-нибудь из этих идиотов-"приверженцев Храма" узнал о нем, без сомнения, ему пришлось бы чертовски дорого заплатить. Но с таким большим количеством событий, со столь многим происходящим сразу, я сомневаюсь, что у нас было бы время стать "подчиненными" короне!

Он сухо усмехнулся при этой мысли и снова склонился над своим столом, нахмурившись, рассматривая формулу, с которой играл последние несколько часов. Он легонько постучал по зубам концом мундштука, затем обмакнул перо и снова начал медленно писать.

Он так и не смог до конца определить звук, который вывел его из задумчивости спустя час или около того. Он был не очень громким, что бы это ни было. Вероятно, решил он позже, это был звук бьющегося стекла.

В тот момент все, что он знал, это то, что он услышал что-то непохожее на часть обычных ночных скрипов и стонов старого здания. В Теллесберге всегда ценилось пространство рядом с гаванью, что помогло объяснить, почему в городе так много высоких зданий. На самом деле, некоторые из них были даже выше колледжа, и многие

из них были еще более старыми строениями. Но некоторые строители были немного менее щепетильны в своей строительной практике. Конечно, в стенах колледжа постоянно появлялись новые трещины и он издавал ночные звуки, которые могли быть совершенно тревожными. Однако в данном случае, и хотя это не звучало особенно угрожающе (что бы это ни было), это было чем-то другим, а Ражир Маклин от природы был любопытным человеком.

Он посидел несколько секунд, ожидая, что звук повторится, но этого не произошло. Наконец, он пожал плечами и вернул свое внимание к работе, но не смог вернуться к ней так, как обычно. Странность этого не поддающегося идентификации звука продолжала терзать один уголок его сознания, продолжала бросать ему вызов, пытаясь выяснить, откуда он исходит.

О, хорошо, Ражир!
– сказал он себе наконец.
– Ты знаешь, что не успокоишься, пока не пойдешь и не узнаешь.

Он снова отложил ручку, встал, пересек свой маленький офис на четвертом этаже и открыл дверь на центральную лестничную клетку здания.

Поток горячего воздуха, с ревом поднявшийся вверх по полой сердцевине этой лестницы, чуть не сбил его с ног.

Ражир Маклин, не веря своим глазам, уставился на густые струи дыма, уже поднимавшиеся вверх, как дым от одной из печей Эдуирда Хаусмина. Кирпичному зданию было около восьмидесяти лет. Его деревянные каркасы, стены и полы были сухими как кость и покрыты краской, его пустотелая сердцевина была похожа на один огромный дымоход, а голодный, потрескивающий рев ненасытного пламени сказал Маклину, что сооружение уже обречено.

И вот, - тихий голосок сказал ему в глубине его сознания, когда он снова захлопнул дверь, - тут ты сам. Твой офис находится на верхнем этаже колледжа. Эта лестница была единственным выходом, и если что-то в этом мире было ясно, так это то, что ты никак не можешь спуститься по этой лестнице через этот ад.

Наверное, я все-таки иду к тебе, Исбет, - почти спокойно подумал он, пятясь к внешней стене офиса.

Дым начал клубиться под дверью офиса, как будто тот факт, что он открыл ее, показал огненному монстру путь внутрь, и ему показалось, что он может чувствовать на своем лице обжигающий жар с дальней стороны этого хлипкого портала. Возможно, это было только его воображение. Но если бы это было так, то воображаемая жара длилась бы недолго, и Маклин принял решение.

Это лучше, чем сгореть заживо, - мрачно подумал он и широко распахнул окно своего кабинета. Мощеная булыжником улица внизу уже была освещена адским красным светом пламени, пожиравшего нижние этажи колледжа. Булыжники выглядели, мягко говоря, не очень привлекательно, но, по крайней мере, это должно было быть быстрее и менее болезненно, чем гореть заживо.

И все же он колебался. Возможно, в этом не было никакого смысла, но каким-то образом эти последние несколько мгновений жизни были невыразимо драгоценны. Или, возможно, это было просто потому, что его превосходное воображение настаивало на том, чтобы спроецировать, что произойдет, когда его хрупкое, пожилое тело врежется в эту каменистую улицу.

Ты до конца сопротивляешься, не так ли, Ражир? Тем не менее, когда пламя действительно проест эту дверь, думаю, тебе будет легче. И, конечно же, ты всегда можешь спланировать приземление головой вперед и...

– Прошу прощения, доктор Маклин, но вам не кажется, что нам пора идти?

Ражир Маклин подпрыгнул по крайней мере на фут, когда глубокий, спокойный голос, казалось, прозвучал из разреженного воздуха за его окном. Затем, пока он смотрел, не веря своим глазам, капитан Мерлин Этроуз из королевской чарисийской стражи легко спрыгнул вниз и через открытое окно с края крыши здания. Его ботинки стукнули по полу офиса, и Маклин уставился на него, пока сейджин задумчиво поглаживал свои навощенные усы.