Расколотая жизнь
Шрифт:
– Все равно это было слишком легкомысленно. Ты ведь не лучше меня знаешь, какое сейчас время.
– Именно поэтому людям нужно верить, просто верить людям и в них самих. Если во времена мировой агонии, каждый будет заботится только о себе, то мир в ней и сгинет.
Алиса немного задумалась: «Она ведь права, именно благодаря этой вере я снова обрела сестру.»
– Рай, а у тебя фамилия от отца, или как у меня, от матери?
Она поднялась из лежачего положения и скрестила руки:
– Я бессемейная.
Прошло уже два года, как она отказалась и от своей фамилии и от отчества. В Руфии данная клятва была широко распространена. Ребёнок отказывался от своей семьи, снимая с двух сторон все семейные обязательства и предоставляя первым полную дееспособность, а также права на государственные льготы и выплаты, возможность поступить в офицерское училище, а вторым полное право не вписывать ребёнка в наследство или заботиться о нём. Однако в случае Райи, она получила только свободу, что оказалось для неё достаточно. По крайней мере, она так считала.
– Прости, я не знала.
– Не вини себя ни в чём, что произошло с нашей семьёй. В этом нет ни моей, ни твоей вины. И пожалуйста, оставим уже эту тему.
– Хорошо. Как скажешь.
Девушка снова развалилась на весь диван, подложив локти под голову для удобства.
– Не обращай внимания на мою излишнюю грубость. В таком поведении нет какого-то злого умысла, или неприязни. Сама же понимаешь, человек такой, каким он был воспитан, а я себя воспитала сама.
Младшая неожиданно встала и дала ей лёгкий подзатыльник. От такого поворота у Старшей поднялась бровь, показывая удивление этой наглости.
– Никогда не извиняйся за то, какая ты есть. Разве не это приводит нас сюда, именно в то место, где мы сейчас стоим?
И всё же, не смотря на возраст Младшей, она была очень умна. Этот ум смешивался с детскими чертами и идеями, создавая в такое время редкую, миловидную картину.
– Да, ты права… Надеюсь ты сама будешь следовать этим словам.
– Ну конечно! Я же их придумала.
Всё-таки они были сёстрами. Даже при наличии разногласий, они умудрялись договориться, и прощали друг другу то, что остальным никогда не простили бы. Осознание этого приятно грело душу.
Девушки ещё какое-то время обсуждали всё произошедшее. Говорили о серьёзности положения, шутили об этом, как о глупых и маловажных вещах. Эти разговоры и воспоминания объединяли их. Посеяли семена надежды. Как раз те, которых они никогда и не видели.
Спустя пару часов. В дом наведались гости – это был Марк, его сопровождало двое вооружённых солдат. По всем признакам его мрачного и каменного лица, он был в тихой ярости. Переговоры с офицерами, по всей видимости, прошли неудачно.
– Она здесь? – это был его голос.
– Да, она здесь. С ней все в порядке.
– Это меня волнует в последнюю очередь.
Всего несколько
«Чтож, хочет поговорить? Ну так давай поговорим. Проясним все вопросы. В последний раз.» - подумала Райя.
Инвалидное кресло резко закатилось в комнату. Казалось, что он сейчас испепелит взглядом новоиспечённую племянницу, разотрёт в порошок её кости. Ну, или же просто пристрелит как собаку.
– Сэм, сменяйся на вахте. Посидите с Алисой на кухне. У нас личный разговор.
– Так точно.
– Вы двое, - обратился он к солдатам – дежурство с наружи. Если греться, то заходите по одному. – он сделал небольшую паузу. – Чай и пайки прилагаются.
– Так точно, товарищ Растламов! – после этих слов, солдаты покинули дом.
Всё это время девушка в развалочку лежала на диване и баловалась с ножом, всем своим видом показывая своё отношение. Даже когда младшая стала гундеть и просила быть «по-мягче», она не сдвинулась с места, цинично наблюдая за надвигающийся бурей.
– Подвинься. – Марк сбросил её ноги с одной части дивана и стал перелазить с «каталки» на диван.
– Так точно, товарищ Растламов. – подначивала она его.
– Оставь всё это. И без тебя тошно.
Он достал фляжку из-за пазухи и через силу сделал глоток. На фляжке был изображён такой же знак, как и на флагах.
– Старая гвардия? – подметила она.
– Ещё какая. Даже бывший владелец таковым являлся. Жаль его, пусть покоится в снегах Лазури.
«Странно. Разгневанный мужчина, командир солдатской закалки с многолетней выдержкой вмиг стал смиренным и спокойным.»
– Как там лейтенант?
Вопрос был как игла под лопаткой. Прямо и в лоб.
– Вроде как нормально. Вежливый, собранный, заботливый. Кажется, ко мне клинья подбивает. – честно сказала она.
Марк рассмеялся от такого поворота.
– Хо-хо-хо! А паренёк-то не промах, девушку с таким характером заграбастать ещё уметь надо. Вон, какую куртёнку не пожалел.
«Говорит как какой-то старик.»
– Я её спёрла.
Девушка старалась сохранять свою наглую позу, но места не хватало. Пришлось сесть нормально.
– Уж что-что, а он бы не позволил. И это ещё раз подтверждает мои догадки.
– Хватит об этом. Ты ко мне на равных подсел не за тем, чтобы поржать.
– И то верно. – он сделал ещё один глоток и протянул ей фляжку. – Будешь?
Пьяницей она не была, но для здоровья было полезно, да и отказываться было невежливо.
– Буду. – она сделала большой и смелый глоток.
Во фляге была водка. На вкус отвратительная, маслянистая и будто бы склизкая – самый настоящий спирт, разбавленный машинным маслом. От такого даже голова заболела, а желудок отказался принимать пойло и согнулся в фантомном спазме.