Расколотая
Шрифт:
И все же, если я пытаюсь вспомнить что-то о Люси, то не могу. Я знаю некоторые вещи, факты, и один из них — день ее рождения, который был всего несколько недель назад. Что бы ни говорила доктор Лизандер об определении возраста посредством клеточного анализа, я уверена, что они ошиблись: мой день рождения третьего ноября. Но чувства или лица? Ничего.
Люси должна была исчезнуть навсегда.
По выражению доктора, меня расслоили, раздвоили — Люси и Рейн, — и Рейн спряталась, когда Люси стерли память. Так откуда же эти
И потом еще это «почему» доктора Лизандер. Я заставляю себя вернуться ко вчерашнему, ко всему, что было сказано. Перед тем как нас схватили, я раскрыла ей свои секреты. Так, как понимаю их.
И тем, за что она ухватилась тогда, было: почему мне стерли память?
Это ли самое «почему» она прокричала мне вслед, когда я уходила?
Я тяну за нити памяти, пытаюсь следовать по ним, но они — запутанный клубок. Лор- деры стерли мне память, потому что поймали меня, — это просто. Я этого не помню. Либо воспоминание об этом стерлось, либо запрятано так глубоко, что я не могу его отыскать. Так или иначе — не важно. Я не знаю, что случилось.
Но, возможно, своим вопросом она подразумевала не это, а, к примеру, что привело меня в то место. Ну, Нико, разумеется. Если бы я не состояла в «Свободном Королевстве», меня бы никогда не зачистили. Но мы все идем на этот риск. Как бы там ни было в прошлом, в этот раз я сама выбрала свой путь: не выполнять сделку с Коулсоном и противостоять лордерам.
И все-таки есть в этом «почему» доктора Лизандер нечто такое, что не дает покоя, как ноющий зуб. Его нужно вырвать, и ты это знаешь, но заставить себя пойти к стоматологу не можешь.
И более того. Даже там, у Нико в заключении, находясь в опаснейшем из положений, в которое попала из-за меня, она все равно пытается мне помочь?
Внизу ждет сюрприз: мама с отцом завтракают вместе.
— Как-то ты рано поднялась сегодня, — говорит мама.
— Угу. Проснулась и больше уже не смогла уснуть.
Я наливаю себе чаю, сажусь. Чуть позже спускается Эми, взвизгивает от радости и обнимает отца. Она как Люси и ее папа, и в глубине души я ей немножко завидую. Эми после зачистки обрела семью со своими приемными родителями. Особенно она близка с отцом. Со мной он всегда был странным: порой милым, порой холодным и суровым. Что-то в отношениях отца и Эми не дает мне покоя.
Мама суетится на кухне, вот только отца ее взгляд старательно обходит. Отец слушает болтовню Эми, но смотрит на меня. Внимательный, оценивающий, даже любопытный, но сдержанный, и это на него не похоже. Что-то щелкает у меня в голове. Быть может, я все неправильно поняла.
Наверху я, постучав, вхожу к Эми. Она носится туда-сюда, бросает вещи в сумку.
— Эми, помнишь тот день, когда нашла мои рисунки? Больницы и персонала. Ты рассказывала об этом отцу?
У нее виноватое лицо.
— Прости, он позвонил, и да, я ему рассказала. Он попросил меня присмотреть за
— Нет, нет, все нормально, — отвечаю я, потому что не хочу, чтобы она опять побежала к нему.
— А маме? Маме ты рассказывала?
Она хмурит лоб:
— Нет вроде бы. А что?
— Ничего. Забудь.
Я возвращаюсь в свою комнату и причесываюсь, глядя невидящими глазами в зеркало.
Итак, я все же неправильно все поняла. Я думала, это не мог быть он, потому что его не было дома. Мне и в голову не пришло, что Эми выболтала ему все по телефону.
Значит, это отец пошел к лордерам. Это из-за него нас с Кэмом схватили в тот день. Бедная мама. Мне хочется побежать вниз и обнять ее, извиниться за то, что я отгородилась от нее.
Но теперь уже слишком поздно. Рубикон перейден. Доктор Лизандер в плену из-за меня, а ее охранник мертв. Я уже больше не могу впустить маму в свою жизнь. Я выбрала свой путь, и назад дороги нет.
Но если я так ошиблась насчет мамы, то в чем еще я могла ошибиться?
Почему я была зачищена?
— Эми, Кайла, — кричит мама снизу. — Джазз приехал.
На дороге, на выезде из деревни, нас ждет «пробка». Продвигаясь с черепашьей скоростью, мы наконец добираемся до причины ее возникновения. Там «Скорая» и несколько л ордеров. Дорога в одну сторону блокирована, один из лордеров регулирует движение, и мы ждем своей очереди, чтобы проехать. На земле лежит что-то, накрытое простыней. И обгоревший белый фургон, врезавшийся в дерево. Внутри у меня все холодеет, потому что я знаю, что на нем написано, хотя надпись уцелела не полностью.
«Бест. Строительные работы».
В обеденный перерыв я проскальзываю в кабинет Нико. Он запирает дверь.
— Рейн! — Он улыбается во весь рот. Словно безумно рад меня видеть, и обнимает. Я не отвечаю на объятие.
Он отпускает меня.
— А. Ты расстроена из-за вчерашней маленькой шарады? Извини, Рейн. Все ради дела, да? — говорит он и толкает меня на стул. — Сегодня мой последний день здесь.
— В школе? — удивленно спрашиваю я.
— Слишком много всего затевается, чтобы тратить тут время. — Он подмигивает. — Между нами, сегодня один из моих родственников заболеет, и мне придется уехать.
— Как доктор Лизандер? — спрашиваю я, потому что не могу не спросить. — Что с ней будет?
— Она поразительная женщина, — отвечает Нико. — Такая сила характера.
Больше он ничего не добавляет. Возможно, ему не удалось получить от нее то, чего он хотел. Неужели он что-то с ней сделал?
Мои мысли, должно быть, отражаются у меня на лице.
— Рейн, помни: она враг. Хотя пока ей ничего не грозит. Но хватит о ней, нам нужно поговорить о том, что будет в Чекерсе. Если твоя приемная мать не сделает как нужно и не скажет правду, что тогда?