Расколотые небеса

Пир Томас

— Потому что мы истребили войско, которое могло прикрыть наш побег, — отозвался Борис. — Ты дрался с ними меньше часа назад. Ну как, сильны кочевники в обороне стены? А даже если бы и сильны — их слишком мало.

— Ну и пусть. Пять сотен воинов хватит, чтобы дать отпор.

— Но не хватит, чтобы выстоять. Да как ты не поймёшь… Хагмас не оставит нас в покое. Он сомнёт людей брата, захватит крепость, а затем допросит пленников и отправит погоню. Поставь себя на его место — ты бы оставил

за спиной такую силу, зная, что произошло этой ночью?

— Значит битва? — выдохнул Калаш, оглядывая лица всех остальных.

— Битва, — подтвердили ребята.

— Нет, — проговорил я и сам удивляясь той стальной решимости, прозвучавшей в голосе.

Зал потонул в тиши. Ребята изумлённо уставились на меня, а халирцы заметно занервничали.

— Мои люди не станут проливать кровь в междоусобных стычках кочевников. Вы все уйдёте немедля.

— Мы все? — удивился Медведь. — А ты?

— Я останусь.

— Да ты совсем сбрендил, — взорвался Борис. — Если думаешь, что мы оставим тебя с дикарями, то ты идиот.

— Я останусь не с дикарями. Я не стану сражаться на стенах и помогать халару воевать с братом. Это их дело. Я же собираюсь отобрать себе сотню добровольцев и занять северную ветку туннеля. Победит Тагас, проиграет — я в любом случае прикрою отход гарнизона. Северный проход в два раза уже, чем южный. Уж там-то мы их точно разобьём. У вас будет достаточно времени, чтобы скрыться, а когда всё закончится — я найду лагерь.

Все замолчали. Ошеломлённые курсанты не нашлись чем ответить и только Рыжий взволнованно подскочил, прожигая меня испуганным взглядом.

— Ты… ты врёшь. Ты всё врёшь! — округлились его глаза. — Да вы на ауру его посмотрите, — искал он поддержки у ребят, — он же не собирается уходить. Совсем.

— Я лишь прикрою вас от погони.

— Да не будет никакой погони, — вскинулся следом Медведь. — Ты ведь не отступишь. В случае поражения Хагмас получит всё, чего желает. Ему достанется крепость и голова колдуна — что ещё нужно для счастья?

— Мы выстоим…

— А если нет?

— Тогда будем придерживаться плана…

— Это плохой план.

— Другого нет! — взревел я, не в силах больше спорить.

— Но… сир!.. — ошарашенно пробормотал Бернис Моурт, которому разъяснил все детали Калаш. — Ведь это самоубийство. Позвольте мне…

— Не позволю, — рыкнул я на графа. — Вы слышали мой приказ. Собирайте воинов и уходите прочь из крепости. До рассвета осталось всего несколько часов. Вы попусту теряете моё время.

— Но…

— Я принял решение. Поспешите.

— Я не могу… нет, сир… я… я не могу на это пойти, — встал Бернис.

— Ты ослушаешься торрека?

Граф не ответил, лишь растерянно переглянулся с курсантами, опустил голову и

вышел из зала. Борис тут же подозвал стражников. Воины вывели халара и его кочевников. Только после этого мы продолжили.

— Ты погорячился, — проговорил Борис, возвращаясь к столу. — Выпей вина, остынь немного… расслабься. А затем бери себя в руки и готовь людей к битве, — жёстко выплюнул наёмник последние слова.

— Битвы не будет, — нахмурился я.

— Ты ещё не понял? Не видишь, что происходит?

Я оглядел всех присутствующих. Ребята заметно нервничали, старались не встречаться со мной взглядом, но сидели твёрдо.

— Мы тебя не оставим, — не поднимая глаз, проговорил Медведь. — Думай, что хочешь, но…

— Так это что — бунт?

— Нет, всего лишь схватка эмоций и здравого смысла. Андрей — ты на грани. Нам всем тяжело, мы все потеряли этих людей, мы все чем-то пожертвовали, но твой план — это безумие. Не бери всю ношу себе. Для этого у тебя есть друзья.

— Я торрек…

— Все мы «торрек», — хлопнул кулаком по столу Старый. — Хочешь умереть, стать героем? А о нас ты подумал? А о Тири? Как мы ей скажем? Как посмотрим в глаза?

— Когда эти стены падут — смотреть в глаза будет некому.

— Вместе с Тагасом…

— Никаких «вместе» не будет. Я устал терять людей, устал рыть могилы. В своих дрязгах дикари пусть разбираются сами, а вы сейчас же уберётесь из крепости. Вот моё последнее слово.

— Мы тебя услышали, — проговорил Крас. — Но менять своё решение не намерены.

— Это ваше дело. К счастью, приказы в этой крепости отдаю я. Когда Бернис уведёт воинов…

— Бернис никого уводить не станет.

— Что? — вскинулся я.

— В это самое время граф распределяет стражников по стене. Самые горячие участки достанутся халирцам, мы же…

— Нет, — прорычал я, вскочил из-за стола и подбежал к окну. — Вы не посмеете.

Наполненный факелами двор светился будто небо в ясную ночь. Пылающие светляки колыхались слабыми волнами, горящие ручейки растекались по лестницам, поднимаясь на стены. У ворот стоял Бернис. По его жестам и мимике я понял, что Крас говорил правду. Воины готовились к битве.

— Да чтоб вас!.. — стукнул я кулаком по деревянной лутке, развернулся и готов уже был броситься во двор, как на пути вдруг возникла неожиданная преграда. Шева, Кос и Калаш заслонили проход.

— Дайте пройти.

— Нет, — покачал головой Кос. — Видел бы ты свои глаза. Прости, но тебе там не место. Только не сейчас.

— Остановись, — тихо проговорил Калаш. — Ты же вот-вот снова сорвёшься, неужели сам не видишь?

— Вот как? — хмыкнул я, сжимая кулаки и делая шаг вперёд. — Вы уверены, что хотите этого?