Расколотые небеса
Шрифт:
Госпожа Феора снова повела руками и иллюзии поменялись местами. Теперь мы будто оказались в жерле вулкана. Чёрные клубы дыма заволокли небеса, вокруг горели породы, покрытая серой коркой лава растекалась по облаку. В то же время над головами у нас повисла умиротворённая голубая планета. Атлантида выглядела прекрасной, как никогда.
— Вода сошла быстро, — продолжила женщина. — И двух десятков лет не прошло, как Атлантида снова зацвела буйными травами. Мы смотрели на небеса и мечтали попасть в этот рай, мечтали вырваться наконец из пекла и вдохнуть чистого воздуха «садов наслаждений» —
Бедствие продлилось почти сотню лет. Борея снова стала пригодной для жизни. Люди вышли за барьер и разбрелись по планетам. Технологии погибших цивилизаций стали для них бесполезны. Первые поколения пытались передать знания, но время неумолимо. Когда нет возможности проверить слова мудрецов — древняя наука превращается в магию, история в мифологию, а порой и в религию, — ласково улыбнулась она, глядя на Тири. — Дети верят родителям, но вот внуки смотрят на стариков снисходительно. Человечество одичало и ступило на новый путь развития.
— А что стало с вами? — спросила Тири.
— Госпожа Феора умерла в Кертисе много тысячелетий назад, здесь же покоятся останки её сына и внучки. Остальные потомки госпожи покинули это место.
— Но… как же тогда вы?..
— Ещё до катаклизма она успела создать астрального двойника из слепка собственной ауры. Я осталась и плотно затворила дверь. С тех пор я берегу это место и никого не пускаю за барьер.
— Эм… у вас был сын? — вдруг смутился я, не зная, как задать новый вопрос. — Значит ли это?..
— Да, мой мальчик, — не раздумывая, согласилась женщина. — Ты похож на Бастия, как две капли воды. Даже не сомневайся — твоя родословная начинается здесь.
— И всё же, почему гены проснулись во мне? Ведь прошло столько веков, столько поколений сменилось. Неужели никто не мог прикоснуться к силе за всё это время?
— Могли, у тебя было много предшественников. В мире полно горе-телепатов и адептов тонких материй. Только все они безнадёжно слабы. Ты единственный смог сжечь блокировку и развить силу.
— А зачем вы снова заперли Кертис? Ведь там ничего нет.
— Кое-что всё же есть, — подмигнула мне иллюзорная госпожа Феора. — Барьер ведь всё ещё держится.
— То есть, стена сама по себе имеет какую-то ценность?
— Да, — согласилась она. — Стена хранит в себе нашу историю, а главное — знания двух погибших цивилизаций. И все эти знания отныне твои.
— И… как же мне их получить? — возбуждённо выдохнул я.
— Вот, — проговорила женщина, доставая из облака чемодан. — Прости, но, к сожалению, это всё, что осталось. Прошло слишком много времени, барьер почти развеялся, а вместе с ним развеялись и большинство наших тайн. Очень много энергии ушло, чтобы открыть для вас с друзьями пространственный рукав, потом чтобы остановить первый твой всплеск тёмной материи… ну и ещё больше я потратила, чтобы… — Она запнулась и не стала заканчивать мысль. — В общем — это всё.
— И как же мне поступить с этим багажом? Я должен продолжить дело Бастия?.. прекратить войны?.. создать Утопию?..
— Нет, милый. Ты никому ничего не должен. Оно того не стоит, поверь мне, потому поступай, как знаешь.
— Если Бастий сумел заблокировать ДНК
— Нет, этот процесс необратим. Ты исключение. Боюсь, даже ваши дети будут слабеть с каждым новым поколением, пока снова не растеряют всю силу.
— Но ведь я пробудил силу в ребятах… и в Тири… вы сами сказали…
— Это называется «Воспламенением крови». В наше время так поступали титаны, чтобы хоть немного приобщить к силе бездарных собратьев. Им никогда не стать такими как ты.
— Но… хотя бы назад я их сумею отправить?
— Нет, барьер истощён, тебе не хватит на это энергии.
Я задумался, честно сказать и вопросы-то кончились, но выручила Тири:
— А откуда взялись монстры Крильиса? — уже смелее говорила девушка. — Почему они такие злобные и ненавидят людей?
— Они не злобные, — улыбнулась госпожа Феора. — На самом деле у них совсем нет чувств. Монстров создала я из энергии Кертиса, чтобы защитить барьер от бесконечных нападок людей. И судя по тому, как они справились — зверушки у меня получились достаточно страшными.
— Ещё какими, — вздрогнула Тири, вспоминая краала и фурсу.
— Госпожа Феора, — снова собрался я с мыслями. — Почему мы оказались здесь только сейчас? Почему вы сразу не открыли мне свои тайны?
— Я не могла, — развела она руками. — Портал с Землёй отобрал у барьера столько энергии, что я уснула на какое-то время. Я пробуждалась несколько раз, но ты уже стал слишком силён и закрыл своё сознание. Я же была настолько слаба, что пришлось подбираться к тебе через более слабые разумы. И то без сложностей не обошлось. Чтобы ты увидел меня на стене, я израсходовала столько энергии, что в барьере появились прорехи. Ты ведь знаешь, что это значит? — кивнула она на чемодан. — Даже сегодня мне пришлось отправлять за тобой Тири. Иначе мы бы не встретились.
— Возможно ли, что однажды слияние миров повторится? Что, если Земля и… и Борея снова соединятся? А то и вовсе над нами нависнет иная, незнакомая нам планета?
— Этого я знать не могу, — пожала женщина плечами. — Теоретически, если произошло одно слияние, то могут быть и другие, а значит и миров, заселённых людьми, может быть великое множество. К слову, Земля и Борея всё ещё вместе. Иначе я бы тебя не достала.
Повисла неловкая тишина. Я больше не знал о чём спрашивать, а госпожа Феора молчала. Спустя несколько мгновений она протянула мне чемодан.
— И что теперь? — возбуждённо выдохнул я.
— Если я смогла утолить твоё любопытство, то пора заглянуть в этот короб, — растянула она губы в довольной улыбке.
— Он слишком долго тебя дожидался…
Я открыл глаза первым. Постель завесили шторами, потому комнаты было не видно, но я сразу сообразил, что это наши с Тири покои. За окном стоял день. Косые лучи выпадали из окна и пытались пробиться к нам, но шторы делали своё дело, охраняя крепкий сон госпожи от назойливых бликов. Тири была прекрасна. Её волосы растрепались и рассыпались по подушке копной золотистой соломы. Белая кожа поблёскивала под настойчивым светом, а мерное дыхание успокаивало мой пыл. Я ведь уже и забыл, как люблю наблюдать за спящей женой.