Расколотые небеса
Шрифт:
Пули не нашёлся чем на это ответить, но его чувства проступили на лице столь ярко, что Бернису пришлось вмешаться, пока его возмущённый слуга не наговорил чего лишнего:
— Но как же так? Ведь правда за нами. Наши потомки никогда не станут славить бесчестного пса, что пришёл к власти обманом и подлостью.
— А что есть правда, Бернис? — развалился в кресле Борис. — Да и кому она вообще нужна? Вот скажи мне — Элла был хорошим королём? Людям при нём жилось хорошо?
Бернис смутился, не смог ответить, хотя Борис ответа от него и не ждал:
— Вот, в том-то всё и дело. Крестьянам
— Выходит, предатель может стать героем? — тихо протянул Бернис.
— Может? — снова хмыкнул Борис. — Нет, он точно им станет. Так устроен мир, ничего не поделаешь. История — это хронология лжи и подтасовки фактов. Запоминают не героев, а подлецов, которые приписывают себе чужие заслуги. Ваши потомки будут славить Легиса Торта, будут гордиться таким славным предком, что не убоялся тирании и беспредела, бросил вызов прогнившей элите и победил, освободил людей от ярма, подарил им надежду, направил их к свету…
В зале повисла задумчивая тишина. Борис запнулся, припадая к бокалу с вином. Я решил, что хватит пока философии, было уже поздно, так что стоило с этим заканчивать:
— Довольно, — сказал я, прожигая Берниса и Пули придирчивым взглядом. — Раз уж с историей и честью мы разобрались, хочу, чтобы вы двое усвоили: с этого часа стрелковая тактика будет основой нашей стратегии. Мы будем бить орду издали, будем устраивать засады и ловушки — сделаем всё, чтобы сохранить жизни наших людей.
Бернис и Пули покорно склонили головы, принимая мои слова как закон. Курсанты молчали и только Циркулю тогда не сиделось спокойно:
— Стратегия? — вскинулся он, переходя на наш язык. — Ты что, решил воевать с ордами дикарей? И у нас не спросил?
— Ещё не решил, но другого выхода я не вижу.
— Да сбежим, и дело с концом. Пересидим заварушку в какой-нибудь глухомани. Нам зачем эти войны?
— Куда сбежим? — подобрался в кресле Борис, будто тигр перед прыжком. — Место подскажешь?
— Да перед нами открыт целый мир.
— Тебе только что обрисовали географию, — подключился капитан. — Представь, что будет, когда орда прорвётся через Крильис. Десятки тысяч всадников разъедутся по всему северу. От них не спрятаться, от них не уйти. Халирцы разорят все деревни, сожгут все города. Степняки сильны в чистом поле. Здесь у нас есть дремучий лес и прочные стены — там нам конец.
— Капитан прав, — проговорил Старый. — Теперь это наша земля, наш лес. Если мы не будем его защищать, какой тогда смысл вообще что-то делать? Куда бы мы не пришли, везде найдётся сила, что захочет у нас всё отнять. Здесь кочевники, там пираты, рыцари, разбойники — да кто угодно.
— Я согласен, — продолжил Крас. — Здесь мы сильны, а там неизвестность.
— Как видишь, — развёл я руками, глядя на Циркуля, — решение не только моё, так что обдумай всё хорошенько.
—
Ребята притихли, удивлённо переглядываясь друг с другом. Борис разошёлся и мне это не понравилось. Того, что у нас уже было, вполне достаточно для сытой жизни, но, похоже, амбиции наёмника простирались далеко за пределы Крильиса. Говорить ему ничего не стали, но всё же хорошо, что он так проговорился. Полезно.
— Думаешь, это возможно? — первым опомнился Шева.
— Конечно, возможно, — отвечал Борис. — Мы знаем тактики ведения войны, которые дикарям и не снились. У нас есть оружие, есть знания и умения, есть опыт целого мира в конце-то концов. Главное не терять времени, изучить местность и подготовить людей. Особенно стрелков.
— Лучников учить долго нужно, — справедливо заметил капитан. — Не так-то это и просто. Тем более мы и сами-то луками не владеем.
— Хватит и тех, что есть под рукой, — вмешался Медведь. — Остальным дадим арбалеты.
— А это здорово, парень, — воодушевился Борис. — Любой болван спустя неделю тренировок будет сносно сбивать мишени. А нам снайперы и не нужны. Только представьте залп из тысячи арбалетов… Медведь, ты гений.
— А то, — ответил парень. — Я тут недавно чертёж для плотников набросал, только вот спусковой механизм не выходит. Придётся оборудовать арбалеты примитивными крючками, потому что я сомневаюсь, что кузнецы смогут выковать стальные пружины.
— Кузнецам и без того работы хватит, — сказал Крас. — Нужны хорошие мечи и доспехи из стали. То железо, что здесь куётся, никуда не годится.
— Не выйдет, — грустно проговорил Медведь. — Чтобы плавить прочную сталь, горн нужно хорошенько разогреть. Иначе железо от шлаков не очистить.
— Ну… — Неуверенно протянул я. — Кое-что попробовать можно.
Все тут же уставились на меня.
— Ты знаешь, как построить доменную печь? — удивился Медведь.
— Нет, я знаю, как построить примитивный горн, в котором ковали дамасскую сталь в таких вот условиях, — покрутил я пальцем над головой. — Отец как-то все уши мне прожужжал о древних восточных мастерах и их чудной печи. Только вот в глаза я её никогда не видел. Будем экспериментировать.
— Вот с утра, значит, эксперименты и начинайте, — зевнул капитан, потом серьёзно проговорил для меня и Медведя. — Все дела бросьте, мы разберёмся, но печку эту постройте. Что хотите делайте, но постройте. Женя, ты вроде химию знаешь?
— Немного, — ответил Медведь. — На химфак хотел поступить, а отец заупрямился, так что повезло вам со мной.
— Я знаю рецепт чёрного пороха, только вот сам-то никогда не химичил. Думаешь, справимся?
— Если селитру достанем, то вообще не проблема. Только это беда: придётся повозиться и измазаться в нечистотах. Причём скорее всего без пользы. Слишком сложный процесс.