Расколотый меч
Шрифт:
– Нет, доброе утро. Что это горит в замке?
– Ваши покои.
После чего я, конечно, подхватилась, глаза протерла… и точно – над замком висело дымное марево. Мы вовремя переехали.
Бо и Эдмус продолжали безмятежно выводить рулады носами, Веслав присел у костерка, грея руки, а Йехар, как и я, вскочил, услышав голос Дамы, шагнул ей навстречу… и крепко приложился обо что-то невидимое, но осязаемое, лицом.
– Что за черное чародейство?! – возопил рыцарь возмущенно, пытаясь проткнуть преграду Глэрионом. Ненормально
Алхимик тихо чертыхнулся, вскакивая на ноги. Подошел к Йехару, сыпанул какого-то порошка и убрал в сторону один из маленьких плоских камней, которыми был окружено ложе рыцаря. Багровый Йехар сделал шаг вперед, сверля Веслава исполненным воинственности взглядом. Ну, конечно – унизили на глазах у Дамы. Веслав, который был холериком, а местами психопатом, но не был непонятливым, благоразумно посторонился.
– Что? Это? Такое?! – каждое слово звенело, как удар клинка о клинок.
– Защитный алхимический контур, – буркнул алхимик и увеличил дистанцию еще.
Я приподнялась, поискала взглядом, но никаких камней вокруг себя не обнаружила. Веславу с чего-то придумалось заключить в заточение только рыцаря.
– Зелхес никогда не упоминал о подобном, – со слабой тенью любопытства отметила Даллара и обратила на алхимика трогательный взгляд. – С вашей стороны столь благородно защищать с помощью своего мастерства своих товарищей. Теперь я вдвойне спокойна за…
Йехар окончательно онемел, а алхимик выдавил кривое подобие улыбки. Не сомневаюсь, он прикидывал, что ждет его после того, как доминесса удалится от лагеря.
– Менее всего я нуждаюсь в твоей защите, –Веславу, можно считать, повезло, Йехар решил разъяснить ситуацию на месте. – И если ты еще раз посмеешь…
– Не говори так! – призвала Даллара, нервно заламывая руки. – Этот пожар… вызов Ксахара… неужели ты думаешь, что тебе дадут выйти на арену… откажись от боя, умоляю! Пусть лучше я выйду за него, чем…
Йехар покачал головой. Вид у него был такой, будто он все понимает, но ничего не возьмет назад. И то сказать, чертов закон чести ему и не позволит отказаться: вызов был брошен при свидетелях, светлые странники Йехар и Глэрион выйдут на арену…
– Неужели никто не может сказать тебе… повлиять…
Даллара в отчаянии оглядела наши скудные ряды, как бы выискивая того, кто мог бы вызваться на такой геройский поступок. Веслав удачно притворился, что не видит ее умоляющего взора. Эдмус и Бо с удвоенной страстью принялись высвистывать носами классическую симфонию двух закипающих чайников.
Оставалась еще я, и от меня доминесса дождалась вполне авторитетного ответа: печального покачивания головой. Даллара уронила голову на грудь и проговорила прерывающимся голосом:
– Я так надеялась на твое благоразумие…
Эдмус удивленно присвистнул, но тут же вернулся в нормальный ритм сна.
– Берегите
На этой, особенно болезненной ноте, доминесса развернулась и скрылась между деревьев. Йехар не пытался ее останавливать или пойти за ней следом, хотя, судя по подрагиванию рук и угасающему Глэриону, который он так и держал, рыцаря обуревали чувства.
– Вы тоже, – наконец с опозданием дал он ответ, который его Дама уже не могла слышать.
– Мы могли бы ей сказать, – заметила я, сама удивляясь тому, как неохотно произношу слова. – Насчет Иссушителя. Чума Миров телепат и в любом случае наверняка уже знает, что мы в курсе.
Йехар меня вряд ли услышал. Невидящими глазами он смотрел на свой клинок, и этот взгляд нельзя было назвать слишком дружелюбным.
Если бы не ты… Это читалось без всякой телепатии.
Но светлый странник Йехар, хотя и был созданием, склонным к рефлексии, умел иногда дать своим чувством достойный выход.
– Алхимик, – начал он, резким движением посылая меч обратно в ножны. – Вернемся к твоей выходке с контуром. Если я еще раз…
Впервые, наверное, за всю свою жизнь, темный алхимик Веслав задумался о правильности принципа «что посеешь, то и пожнешь». Примерно через полтора часа разноса, который ему учинил светлый странник.
Причем, я подозревала, что Йехар так кипятился не из-за контура и даже не из-за боязни показаться слабым перед Дамой.
Скорее уж из-за того, что взгляд, который алхимик послал вслед Далларе, был… словом, к Кодексу он не подходил совершенно!
Так или иначе, а запрет на контуры Йехар наложил. Словом Поводыря, так что извернуться и нарушить алхимик бы не рискнул. Правда, ни дерганности, ни паранойи в Веславе от запрета не убавилось: следующие три дня он вел себя так, будто постоянно ожидает нападения, двадцать раз посылал Эдмуса на облет территории (местные были в панике), вдобавок я была совершенно уверена, что алхимик не спит по ночам. Это притом, что мы всегда выставляли часовых.
– Ты бы весь лагерь этим контуром обнес, – подколола я его как-то во время своего дежурства. Молчаливое присутствие алхимика действовало на нервы, и так перенапряженные ожиданием неизвестно чего. Веслав оторвался от блокнота – он постоянно что-то писал и переписывал, и скомканные обрывки бумаги находились потом в самых неподходящих местах – и ответил раздраженно:
– Где мне столько крови набраться?
– Крови?
– Крови. Контур – защита надежная, но требует жертвы. Широкомасштабный – жизни. В средние века алхимики, чтобы обеспечить полную безопасность жилищ, иногда выбирали из числа прислуги…
– Спасибо, я лучше «Холодок» на защиту поставлю.
И продолжила сидеть и прикидывать – как бы оказаться подальше от алхимика. Возле него и его блокнота только что воздух не искрил. Спасибо ещё – он был полностью поглощён своими… расчётами, что ли?