Расколотый меч
Шрифт:
– Холодно…
Бо выполнила несколько простейших пассов согревания воздуха, вокруг стало теплее, но алхимика трясло по-прежнему. Я шагнула было к нему – и мои пальцы вдруг уперлись в стекло.
В толстое, холодное стекло, холодное до того, что могло бы быть просто прозрачным льдом.
– Сложи слово… – послышалось из ниоткуда.
Мы опять были разделены, и теперь уже вокруг алхимика стремительно менялась реальность. Его обступили ледяные зеркала. Пол стал блестящим и гладким и совершенно точно ледяным. Посреди зала на зеркальном же столе легли несколько массивных
– Что выведет тебя отсюда? – снова этот шепот. – Сложи слово, одно только слово…
– Я знаю эту сказку! – удивленно прошептала Бо
Я тоже знаю эту сказку.
Только рядом с нашим алхимиком нет Герды, которая смогла бы согреть его оледеневшее сердце.
Но Веслав смотрел на доску так, будто видел на ней что-то большее, чем хаотическое скопление льдинок. Приглядевшись, мы тоже начали различать какие-то символы… знаки…
– Формула… – прошептал Веслав уже почерневшими губами. – Алхимическая формула…
– Одно слово, которое выведет тебя отсюда, – откликнулся голос.
А другое наверняка уведет туда навсегда. Главное - чтобы он это сам понял.
Но времени на то, чтобы понять, алхимику дали немного: за его спиной возникли песочные часы. Из чашки в чашку стремительно сбегал не песок, а мелкая зеркальная пыль.
– Веслав! – разом вырвалось у нас всех. – Время!
Он обернулся, но посмотрел не на часы, а на нас. Затем протянул руку к доске, к острым сияющим льдинкам. Его пальцы коснулись их, сдвигая так, чтобы осколки образовали буквы… цифры… какое-то слово, очень короткое, гораздо короче, чем «вечность»…
Просто едва ли у него было время, чтобы сложить это самое «вечность».
– Это твое слово? – голос разом потерял в своих неземных интонациях. – «Она»? Ты останешься здесь навеки… впрочем, ладно, можешь уходить.
Ничуть не бывало. Веслав не сделал ни шагу к нам, хотя стекло, которое нас разделяло, пропало.
– Так ведь я силен не только в чистописании…
Тут он выхватил из кармана крошечную ампулу и швырнул в зеркала со словами: «Народ, ложись!»
Повторять дважды ему не потребовалось.
Над головой рвануло воздухом, и нас щедро припорошило какой-то пылью. Взрыв был почти беззвучным, но на редкость мощным.
Достойное завершение старой сказки. Впрочем, почти такое же достойное, как и у остальных…
Когда мы осмелились выпрямиться, поддерживая друг друга, зеркал не было. Ни зеркал, ни дворца, ни поляны с дорожкой.
Мы стояли посреди пустой и мертвой улицы города.
Это был Город Алхимиков, причем, тех, кто свято почитал Кодекс. Ни малейших признаков затейливости, с которой была выстроена халупа Веслава. Здания, идеально приспособленные для того, чтобы работать и жить (больше для первого, чем для второго). Одноэтажные, похожие друг на друга и напоминающие лаборатории даже снаружи.
Мертвые, как и их обитатели. Это мы тоже поняли сразу. Ни звука на улицах. Ни шороха. Блестящие, словно зеркальные стены домов –
Под ногами – мусор. Вокруг – неживые хрустальные стены. Ни единого дышащего существа, кроме разве что…
– Как ты сделал это?
Мне казалось, существо, которое окунуло нас в старые сказки, должно быть как минимум более волшебным. А перед нами появилась монашеского вида женщина в скромном платье и с усталыми глазами.
Разве что она малость просвечивала, но чего в жизни не бывает.
– Нитроглицерин, – отозвался Веслав. – Усовершенствованный алхимическими методами.
– Я говорю о формуле. Как ты создал ее? Ты ведь не профессор.
– Я врожденный алхимик.
– Врожденных алхимиков не может быть.
– Я бы согласился, если бы не был им.
Женщина серьезно задумалась. Она парила над землей, но невысоко, в нескольких сантиметрах, и рассматривала нас своими усталыми глазами.
Эдмус тем временем шмыгнул в один из домов, вынырнул обратно и поманил меня. Вслед за ним я прошла к дверному проему, посмотрела…
Скелет в тяжелой мантии сидит за столом в задумчивой позе. Под рассыпавшимися костяшками пальцев – какой-то фолиант. Рядом – как уменьшенная копия, скелет поменьше, тоже за столом и с книгой, мне показалось, что это Кодекс.
– Думаешь, везде так?
Эдмус молча кивнул.
– И думаешь, Иссушитель?
Спирит на этот раз пожал плечами.
– Кто тогда? Весь город!
Вышли мы вместе и поспешно.
На улице ничего не изменилось. Женщина все так же отвлеченно изучала лицо Веслава. Веслав для разнообразия изучал доску на стене ближайшего дома – доска была почти точной копией той, на которой он пять минут назад сложил это странное «Она», что, кстати, это значит? Бо чувствовала себя все так же неловко в этой компании.
– А… кто она такая? – наконец прошептала она тихонько.
– Алхимический страж, – отозвался Веслав негромко, а женщина слегка кивнула, – поставленный стеречь город, если с его обитателями что-то случится. И убивать всех, у кого не будет допуска. А на что она способна, вы уже видели.
– То есть, она… вроде как эликсир?!
– Я над эликсирами, – поправила меня страж, – но я создание алхимиков этого города.
Веслав с несколько озадаченным видом кивнул. Наверняка в очередной раз корректировал для себя мысленно уровень здешних умельцев.
– Когда они ушли? – спросил он отрывисто.
– Год назад, – ответила страж без малейших эмоций. – Но ты прошел их испытание, а значит, достоин их наследия. Ты можешь выбрать награду для себя… одну из наград для себя.
Она кивнула на середину улицы, туда, где опять, как по волшебству, возник стол с книгами. Теперь уже ясно было видно, что их три и что центральная занимает почетное место, что она толще и выглядит солиднее остальных. Справа от нее лежала тонкая книжечка в несколько страниц, надежно окованная железом, а слева – среднего размера том, переплетенный кожей. Видно было, что его не раз брали и открывали.