Расколотый меч
Шрифт:
– Опять книги? – разочаровалась Бо, у которой глаза загорелись при упоминании о награде.
– Не книги, – отозвался Веслав. – Рецепты.
– Такие толстые?
Алхимик, не отвечая, сделал шаг вперед и остановился перед столом. Он задумчиво изучал обложки.
– По центру – философский камень, что в остальных?
– Та, что справа, содержит предначальный секрет об эликсире, способном менять равновесие в мирах. Но эта книга предназначена только для одного, и если ты не он – ты умрешь, коснувшись ее…
– Как-то не хочется рисковать, – пробормотал Веслав. –
– Второе из желанных, что стоило безумия многим великим алхимикам. То, что открывается раз в жизни и дается не каж…
– Животвор, – оборвал стража алхимик. – Или «Дыхание Лазаря», или с полсотни других названий. Другими словами, то, что одной каплей может поднять на ноги умирающего или даже вернуть только что умершего. Я не возьму ничего из этого. Та, что справа, может меня убить, а какой алхимик будет рисковать просто так? Философский камень даже при наличии рецепта потребует годы работы и полной алхимической сосредоточенности… а я что же, зря от Кодекса отрекался? А книга о животворе будет пуста. Я полжизни его искал, и всё, чего доискался – это то, что у него не может быть рецептов. Он просто либо дается тебе, либо нет. Может открыться ученику и не открыться профессору, и непонятно, от чего это зависит.
– Это и было описано в книге, – с холодной улыбкой заметила страж. – Но ты уже отказался от нее, и слов не взять назад.
– Дойду своим умом, – ничуть не расстроился Веслав. – Но прежде чем ты выдворишь нас отсюда – не ответишь на один вопрос?
– А что ты дашь мне, если я на него отвечу? – творение местных алхимиков переняло их практический характер.
Веслав натянуто улыбнулся и кивнул на ту самую настенную доску, которую он незадолго до этого так пристально изучал.
– Я сложу слово «вечность»…
– Что ты хочешь спросить? – отозвалась страж с такой поспешностью, что даже слова начала невнятно выговаривать.
Наверное, ей очень-очень нужно было это самое слово.
Веслав вынул из ножен обновленный клинок Йехара и протянул его на ладонях стражу так, чтобы она могла получше его рассмотреть.
– Почему он не горит больше?
Страж протянула пальцы, но не коснулась клинка. Какое-то время она изучала его с достаточно безучастным видом.
– Из его рукояти был вынут сапфир, – сказала она наконец. – Маленький сапфир.
Краски схлынули с лица Веслава, как если он бы опять оказался в комнате с ледяными зеркалами. Губы двигаться тоже отказывались.
– Вещий камень?
– Вещий камень, – подтвердила страж устало. – Я ответила тебе? Ты обещал.
Алхимик, опомнившись, задвинул клинок в ножны и, бросив нам по пути «Ждите у выхода», шагнул кдоске на стене дома. Миг смотрел на мешанину зеркальных теперь уже, не ледяных осколков. Потом, как и в тот раз, коснулся ее пальцами, и доска как будто вздохнула и ожила от прикосновения. Сами собой задвигались осколки, образуя новую, невиданную прежде комбинацию. Веслав поправил несколько из них в одной части доски, потом в другой – и формула обрела целостность и законченность, потом пропала, постепенно сменяясь буквами: «В»… «Е»…
– А вот теперь
Страж же стояла посреди улицы, смотрела на доску и улыбалась.
«Ч»… «Н»…
– Что это? – выпалила я уже на бегу, когда мы проскакивали в ворота.
– Отсчет!
– Какой отсчет?
Эдмус молча сграбастал меня, как самую отстающую, и взмыл в небеса. Бо уже несколькими секундами раньше перекинулась, и бело-розовый хвост пантеры теперь мелькал далеко впереди.
Воздух, по которому тащил меня спирит, сотрясся. Я взглянула вниз и назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как расседаются пылью зеркальные стены города – и то же самое, наверное, происходило и с домами за этими стенами. Потом спирит, не слишком церемонясь, опустил меня рядом с Веславом.
– Это алхимики так вечность понимают? – спросила я первым делом.
– А как они другие вещи понимают, если бы ты знала! – откликнулся вместо Веслава спирит. – Ну, хотя бы такие как «спокойствие», «нормальная еда», «крепкий сон»… а как ты это сделал?
– Решенная формула высвободила какой-то катализатор, запустивший эликсир для разрушения города, – пробормотал Веслав, напряженно глядя в одну точку. – Механизм самоуничтожения своеобразный…ну ладно, думаю, они хотели бы этого.
– Они? Так там ведь была только одна…
Откуда-то издалека донеслось перепуганное ржание, которое обозначало, что Бо ненароком показалась в другой ипостаси нашим лошадям. Приближался обратный путь.
Глава 18. Теневые проблемы
Мы ехали в угрюмом молчании. Безнадежность пригибала к седлам.
Четыре дня пути назад и блужданий по здешней местности. Четыре дня пути – и мы вынесли только из них крайне немного выводов.
Первый: хорошо бы, Нгур озаботилась еще и проводником на обратную дорогу.
Второй: очень может быть, наше путешествие было бесполезным.
Мы заговорили об этом через сутки после того, как покинули Город Алхимиков. Лошади храпели и испуганно косились на Виолу – в особенности Лапочка, с которой триаморфиня не сошлась характером. До этого момента я интуитивно чувствовала, что за вопрос Веслав может убить, а вот теперь посмотрела на его усталое лицо и решилась прощупать почву.
– Харр говорил, что заходил в город.
– Может, и заходил, – отозвался алхимик сипло, – да только когда хозяева были живы. От них он и запас эликсиров получал – типа «Верного глаза»…
Разговаривает. Отлично.
– Веслав, что такое «вещий камень»?
Виола насторожилась, сделала короткое внушение Лапочке и подъехала ближе. Эдмус спустился пониже, чтобы расслышать все подробности. Веслав молчал довольно долго, потом хмуро мотнул головой, как бы говоря «Ладно, какой прок скрывать!»
– Почти то же, что философский. Вещие камни были созданы алхимиками древности – те наделяли драгоценности различными свойствами. Этот камень «скроет то, что открыто, и защитит то, что беззащитно, и очистит то, что нуждается в очищении, и свяжет воедино разорванные части»…