Расколотый меч
Шрифт:
Ребята из отдела нейтралов, которые прибыли по тревоге, сначала полчаса покатались от смеха и только потом взялись за стирание памяти и соседке и собачке.
– «Бэтмен»! Откуда ты таких слов набрался?
– Из тел-еви-зора, который смотрел Йехар.
Странник густо покраснел и с оскорбленным видом залязгал клинком в ножнах.
– Как может защищать невинных человек-нетопырь? Да он вообще на моона похож!
Понятно. Просмотр в профессиональных целях.
Чем я гордилась втихомолку, так это тем, что даже в том нереальном кавардаке,
Я даже захватила с собой зубную щетку, отсутствие которой доставляло в прошлых двух походах массу неудобств. Чистить зубы листьями или полировать тканью – это, доложу я вам, удовольствие не из приятных. А когда я попыталась воспользоваться изобретением Веслава в этой области – мне показалось, что я набрала в рот соляной кислоты.
– Растворяет все органические вредные соединения, – помнится, пояснил тогда алхимик. – На эмаль не влияет.
Мой язык как раз чувствовал себя в ту минуту растворяемым органическим вредным соединением. Так что больше я не рисковала.
И теперь мы шли к Арке уже шагом бывалых профессионалов, игнорируя взгляды ребят из оцепления, а Йехар пытался вполголоса просчитать все, к чему мы должны были быть готовыми сразу же по прибытии в новый мир.
– Эдмус, взлетай непременно, едва окажешься там. Мы с Глэрионом будем готовы на случай нападения… ну, или темноты. Ольга! Если мы попадем в реку или болото, тебе доведется оказать нам ту же помощь, что и в прошлый раз, поэтому будь предельно внимательна. Алхимик…
– …готовься травить всех без разбору?
– Ни в коем разе, и уж мы знаем, что к этому тебе готовиться не нужно. Приготовься удержать пантеру, если вдруг Виола…
– Я гораздо лучше контролирую свои сущности теперь! – вскинулась оскорбленная триаморфиня.
– Да, но всем нам известно, как на тебя влияют переходы.
– Поэтому все – первым делом ищите глазами дерево! – напомнил спирит с сверхзаботой в голосе.
Но чем ближе была Арка, тем меньше становилось разговоров. Последним традиционно умолк Эдмус, который вслух анализировал возможность изготовления ряженки в своем мире.
Первым, как Поводырь и как тот, кто просто больше всего смыслит в путешествиях между мирами, шагнул Йехар. После – Виола, а Веслав галантно пропустил меня перед собой.
Сразу же стало ясно, что традиция не нарушена. Деревьев вокруг нас было в избытке. Арке почему-то очень нравилось выбрасывать нас именно в лесах. Хотя это был не совсем лес. Скорее, роща: деревья задумчиво шуршали листвой.
И на первый взгляд это был достаточно дружелюбный мир. Теплый, с глубоким синим небом и мягкой, чуть потускневшей травой под ногами. Стояло самое начало осени, и на деревьях уже было достаточно желтизны, но тень они отбрасывали все еще густую. Недалеко журчал ручеек. Ближе к нему россыпью на траве цвели незнакомые осенние цветы. Словом, при виде этого мира менее всего
– Не может быть.
Хотя некоторые из нас так не считали.
Йехар судорожно оперся о ствол ближайшего дерева. Вид у странника был обморочный, и на все окружающее он смотрел так, будто перед ним предстала совершенно нереальная картина, а не вполне такая миленькая полянка.
– Этого просто не может быть… столько лет…
Он сделал шаг, вытянув вперед руки, как слепой – и упал на колени в траву, сжимая ее в горстях. «Не может быть» он все еще продолжал повторять, но эти слова звучали все более и более сдавленно: светлый странник плакал.
Мы стояли рядом и молчали. Мы знали историю рыцаря и понимали: только один мир может вызвать у него такую реакцию.
Тот, в который он никогда не должен был вернуться при жизни. Несмотря на все свои странствия.
Но очевидно было, что Арке начихать и на это условие.
– Четвертое правило, – пробормотала Виола слова, которые со временем начинали уже звучать в наших устах как ругательство.
Остальное решает Арка. Нужно сказать, иногда она принимает такие оригинальные решения!
** *
Мы дали страннику десять минут, чтобы прийти в себя. Надо отдать емудолжное, он справился за пять, и, когда подошел к нам, лицо его не выражало особенного счастья. Как раз наоборот: на нем была печать задумчивой печали. Следы слез смотрелись на общем фоне очень органично.
– Ты точно уверен? – выпалила Виола, не дожидаясь извинений или пояснений.
– Я видел это место сотни лет в своих снах, – отозвался рыцарь тихо, - да, я уверен.
Кажется, он ожидал от своего мира большего при такой встрече. Или от себя.
– Значит, ты теперь Поводырь не только по Дружине?
– Да, Эдмус, да… – потом рыцарь уловил намек, встрепенулся и заговорил более живо: – Здесь недалеко должен быть дворец домина, где я когда-то был начальником стражи, и мы могли бы там узнать, что нам нужно… если, конечно, его еще не сравняли с землей время и войны.
А вот и причина того, почему Йехар не очень-то радуется возвращению домой. Он просто не знает, сколько он отсутствовал. На его счет – прошли сотни лет. А что здесь?
Да и вообще, возвращаться домой в составе Равновесной Дружины, уже одно появление которой обозначает, что мир нарвался на неприятности – как-то невесело.
Рыцарь шел по роще удивительно уверенно, как будто и не отлучался из своего мира ни на день. Ему почти не приходилось выбирать дорогу – он словно руководствовался каким-то высшим чутьем. Попутно затеял объяснять, как именно в этом мире и конкретно в этой местности обстояли дела, когда он еще не был светлым странником.
– Городов здесь крайне мало. Если не считать, конечно, Города Алхимиков за пять дней скачки… я зря это сказал?