Раскрыть свое убийство
Шрифт:
— Не хотелось бы тебя впутывать в это дело, — с сожалением произнес он.
— Как это впутывать? — укоризненно покачала она головой. — Отныне мы с тобой одно целое — и в радости, и в горе?
Тронутый опер нежно обнял свою ненаглядную и шепнул на ушко:
— Как я люблю тебя! Мы всегда будем в радости, у нас никогда не будет горя.
— Это я так, к слову, — улыбнулась она. — Какое может быть у нас горе.
— А где работает его мама? — спросил он, отпуская из объятий свою любимую. — Говорят, что в суде.
— Абсолютно верно, она работает в суде,
— Ладно, забудем это, — махнул рукой Каприн и вновь поцеловал свою невесту. — Пойдем смотреть машину.
Они катались на «Карибе» до ночи. В местах, где не было напряженного движения транспорта, Каприн передавал руль Маше, и в конце поездки девушка стала довольно сносно управлять автомобилем.
— Ты все хватаешь на лету, еще две-три поездки, и полностью освоишь машину, — похвалил любимую опер. — Скоро маме будешь помогать в ведении коммерции.
— Мне скоро на учебу… Но да, в меру возможностей буду помогать маме, а то она, бедная, совсем вымоталась. Без папы ей очень тяжело, — порывисто вздохнула она, заворачивая на обочину при виде встречной машины.
Когда они вернулись домой, хозяйка уже спала. Пробравшись на цыпочках в кухню, влюбленные поужинали и легли спать — Каприн уже стал полноправным членом семьи Шамаевых.
Утром, когда Каприн пришел на работу, его встретил взбудораженный Сологубов и сообщил тревожную новость:
— Где ты был? Я ночью звонил к тебе домой, а мама говорит, что ты еще не вернулся с работы. Короче, ночью совершен вооруженный налет на склад импортных инструментов. Взято товаров на более чем двадцать миллионов рублей. Одного сторожа убили, а второго связали скотчем, он остался жив.
— Чем убили сторожа?! — вскрикнул Каприн от неожиданности. — Огнестрел?!
— Нет, того тоже связали скотчем, он и задохнулся.
— Не наша разыскиваемая банда?!
— Не похоже. Почерк другой.
— Где сторож, который остался жив?
— В соседнем кабинете.
— Приведи его сюда.
Когда в кабинет завели одутловатого мужчину тридцати лет, Каприн воскликнул:
— О, я вроде бы знаю тебя! Ты у нас работал?
— Да, в патрульно-постовой службе, — угрюмо ответил мужчина.
— А почему ушел?
— Заподозрили в краже. У задержанного пропали деньги, подумали на меня?
— Постой, как твоя фамилия?
— Шевченко.
— Зовут?
— Андрей Иванович.
— Шевченко Андрей Иванович, — призадумался оперативник. — Это не тебя таскали года два назад за кражу видеомагнитофона из салона?
— Да, меня. Но там по делу пошел мой напарник, я не при делах.
— То-то ты мне знаком, я как раз тогда дежурил по городу и ловил вас. Помнишь?
— Было дело. На следствии доказали мою невиновность, а напарник получил условку.
— А потом все равно попался, за что и выгнали из милиции, — усмехнулся опер.
— Незаслуженно. Деньги у этого задержанного я не брал.
— А не кажется ли тебе, Андрей, что
— Ну, это их дело. Я себя считаю честным человеком.
— Андрей, расскажи мне, что случилось?
— А сколько можно? — недовольно поворчал сторож. — Я уже пятый раз рассказываю.
— Сколько надо, столько и расскажешь, — осадил его оперативник. — Я слушаю.
— Вчера мы с Сергеевым заступили на охрану склада, — нехотя стал рассказывать сторож. — Обычно мы сторожим по одному, но накануне поступила крупная партия импортных инструментов, и директор приказал усилить охрану до тех пор, пока товар не будет распределен по магазинам. Где-то в четыре ночи постучались в ворота склада. Я открыл дверь, которая встроена прямо в ворота и увидел двух человек в черных масках. Один из них ударил меня битой по голове, я и потерял сознание. Когда очнулся, был уже замотан скотчем, а нападавших не было видно. Окликнул Сергеева, который должен был находиться в будочке внутри склада, но он не отзывался. Так пролежал до утра, пока не пришел рабочий и не освободил меня от скотча. А Сергеев умер, ему замотали лентой рот.
— А почему ты без проверки открыл склад? — спросил его оперативник.
— Я крикнул через ворота, спрашивал, кто они такие. Мне ответили, что от директора, я и отрыл дверь.
— И часто от директора ночью заглядывают на склад?
— Бывает иногда.
— Ну-ка, покажи, где тебя ударили.
Исследовав место удара на голове сторожа, Каприн недоверчиво хмыкнул:
— Что-то слабовато. Ссадина небольшая.
— Нет, удар был сильный, — возразил Шевченко. — До сих пор голова болит.
— Ладно, иди, постой в коридоре, — распорядился оперативник. — А мы тут посовещаемся.
Когда за сторожем закрылась дверь, Каприн повернулся к Сологубову:
— Ты ему веришь?
— У тебя тоже закралось подозрение? — спросил напарник. — Этот Шевченко какой-то мутный товарищ, надо бы его проверить.
— Закрыть на время в камеру?
— Нет оснований. Тем более он говорит, что сильно болит голова от удара и просится к врачу. Вдруг все это правда, что он говорит, а в камере еще и протянет ноги, то нам несдобровать. Были же случаи, когда человек после удара в голову умирает через несколько дней. Нет, я не могу взять на себя ответственность и задержать его на трое суток.
— Тогда пустим наружку [9] ? Посмотрим, куда он пойдет отсюда, с кем будет встречаться, какие у него планы, — предложил Каприн.
— Так и сделаем, сейчас подключу ребят, — после некоторого раздумья согласился Сологубов. — А тем временем мы с тобой съездим на склад и еще раз посмотрим вокруг. Ночью было темно, могли что-то не углядеть.
— Прежде чем поедем, я бы хотел поговорить с командиром патрульно-постовой службы. Хочется узнать побольше про его бывшего подчиненного.
9
слежку