Раскрыть свое убийство
Шрифт:
Как-то раз начальник вызвал Козлова и поговорил об оперативнике:
— Николай Иванович, что слышно с прокуратуры?
— Пока тишина, товарищ полковник, — ответил ему начальник уголовного розыска. — Но чувствую, что от Каприна не отстанут, потому что мама потерпевшего рассылает везде и всюду жалобы, вот недавно вернулась к нам очередная ее жалоба в Верховный Совет.
— Так надо его уволить по собственному желанию, пока не посадили. Что тянем-то?
— Да жалко терять такого оперативника, — сожалеюще произнес Козлов. — Таких специалистов можно по пальцам считать. Вот
— Ты давай, не шути с этим, — пригрозил пальцем начальник. — Если прокуратура узнает, что он продолжает работать, нам дадут по шапке. Короче, его надо уволить по собственному желанию. А если окажется, что не виноват, быстро восстановим обратно.
— Как будто раскрытие преступлений нужно только нам, а не прокуратуре! — вскипел руководитель и пообещал: — Понял, товарищ полковник, уволим по собственному желанию.
К концу дня, узнав от Козлова о приказе начальника, Каприн успокоил руководителя:
— Ничего, Николай Иванович, не переживайте, побудем пока на гражданке. Думаю, что не пропаду, найду какую-нибудь работу и буду добиваться справедливости, так что особо расстраиваться не будем.
— Ты говоришь слова успокоения, как будто собрались уволить не тебя, а меня, — с горечью усмехнулся Козлов и твердо добавил: — Будем вместе добиваться справедливости, если будет нужно, дойдем до самого верха!
За поздним ужином Каприн рассказал невесте о том, что отныне он не сотрудник милиции, что он подал рапорт об увольнении из органов внутренних дел по собственному желанию. Услышав про это, Маша, вопреки сопротивлению жениха, разбудила маму и прямо на кухне созвала импровизированный семейный совет.
— Мама, сегодня Семена уволили из милиции, — сообщила она матери.
— За что?! — округлила глаза женщина.
— Мама, мы хотели от тебя скрыть инцидент в ресторане, когда у нас была помолвка. Женька Пронченко пристал ко мне и ударил Семена, а он в ответ тоже ударил его. Думали, что на этом все закончилось, а оказывается нет. Женя написал жалобу в Москву, теперь Семена хотят привлечь к уголовной ответственности.
— Женя написал жалобу?! — удивленно воскликнула она и отрицательно помотала головой. — Нет, это написала его мама Глафира Захаровна, она мелочная и подлая женщина. Работает в суде секретарем, имеет большие связи, кичится этим. Маша, ты же помнишь по школе, как проказничал этот Женя, а мама всегда стояла за него горой. Вот и воспитала на свою голову оболтуса, который нигде не работает, а шляется по ресторанам. Откуда он берет деньги на рестораны эти?
— Вы как в воду глядите, Валентина Васильевна, — улыбнулся Каприн. — Именно мама этого Евгения пишет жалобы во все инстанции. Аж дошла до Генеральной прокуратуры и Верховного Совета. Чувствую, что она от меня не отстанет.
— Она такая, вцепится — не отпустит, — покивала женщина и поинтересовалась: — Что ты будешь делать, Семен? Надо бороться, а не сидеть сложа руки. Так же, как и она, писать везде и всюду жалобы, добиваться справедливости. У меня есть знакомая адвокатесса, я могу подключить ее.
— Спасибо, Валентина Васильевна, мое руководство
— Вот видишь, как тебя ценят на работе, — проговорила женщина. — Другой бы начальник умыл руки, а твой помогает своему подчиненному. Это уже половина успеха.
— Мама, я хочу поговорить с тобой насчет работы для Семена, — вклинилась в разговор Маша. — Может быть, пусть помогает тебе?
— А это идея, а то я уже зашиваюсь, — обрадовалась хозяйка. — Семен, хочешь заведовать магазином?
— Какой из меня торгаш? — засмеялся опер. — От меня одни убытки.
— Ничего, ничего, торговать не будешь, для этого есть продавцы. Твоя задача — следить за порядком, вести учет, заниматься поставками. В общем, я тебя научу премудростям коммерции, а к этому времени Маша окончит университет, и будет у вас свое дело.
— Хорошо, Валентина Васильевна, попробую, — согласился Каприн. — Только дайте мне неделю, чтобы закончить со всеми своими делами.
— Да хоть две, — радостно блеснули глаза у женщины. — Торопиться нам некуда, начнем потихоньку заниматься семейным бизнесом.
На следующий день Каприн пришел в милицию в полдень. В кабинете никого не было, он, достав из сейфа все секретные дела, готовил их для передачи другому сотруднику уголовного розыска, которого назначат вместо него. Во время этого занятия в кабинет заглянул Сологубов. Увидев своего бывшего напарника, он поздоровался и сообщил тревожную новость:
— Семен, плохи дела. На тебя уже готово постановление об аресте, завтра вызовут в прокуратуру и сразу определят в следственный изолятор.
— Откуда известно? — холодея, поинтересовался Каприн.
— Щелчок цинканул. Он с утра был на совещании у прокурора, где Нежданова докладывала ему о намерении завтра утром тебя арестовать.
Щелчок, он же Щелчков Вадим, молодой мужчина, был следователем прокуратуры. Он специализировался на расследовании убийств и, постоянно общаясь с оперативниками, крепко подружился с ними, практически став одним из них. Про него так и говорили — следователь уголовного розыска.
— Что теперь делать? — растерянно развел руками оперативник. — Идти в тюрьму?
— В тюрьму тебе никак нельзя, — озабоченно проговорил Сологубов. — Ты или убьешь кого-то там, или тебя самого грохнут.
Оперативник имел в виду банду Шевченко, которую они ликвидировали в недавнем прошлом. Все трое бандитов содержались в следственном изоляторе в камерах БС [13] , куда определяют арестованных милиционеров, прокуроров и судей отдельно от остальных уголовников. Именно эта милицейская банда Шевченко в изоляторе была главенствующей среди бывших правоохранителей, волею судьбы оказавшихся за решеткой, и держала всех в ежовых рукавицах. В случае, если бы Каприн оказался вместе с ними в одной камере, бандиты могли из-за мести попытаться его убить.
13
бывших сотрудников