Распишитесь и получите
Шрифт:
— Служил в полиции Берлина в чине ефрейтора.
— Сколько ещё допрашивать? Сотню, тысячу? — и работники органов тихонько зверели.
Отчего и почему савецкие граждане посильным трудом строившие Рейх заклеймены заклеймённые отечеством «рабами» и много лет не получали сочувствии от верхов — и до се никто не может объяснить.
Повестей и рассказов о «бесчеловечном отношении к совецким юношам и девушкам, угнанным в рабство» достаточно, а вот рассказов о нормальных человеческих отношений рабовладельцев и рабов что-то не видно.
— Гуманизм
Звание «страна победившего социализма» никак не тянула на столь гордое звание, скорее была в списке стран «победивших самоедов», но сколько народу мечтало о смене названия — не знаем…
Хвала Конторе Глубокого Бурения! — быстро, как только может она, единственная и неповторимая от рождения, выдавала справки всем, кто «вольно, или невольно, в трезвой памяти и здравом уме (или не совсем) испортил биографию «совецкого человека» перемещением за границы «страны советов туда и обратно в грозном зареве войны» Органы обремизились один раз и основательно: «отец (всего!) савецкого народа» не поверил лучшей в Европе советской разведке:
— Провокация, Адольф не из тех, кто бьёт друзей по затылку!
О прекрасной работе органов сделаны художественные фильмы, но документальных нет, идея выложить документальный фильм о единственном провале органов выглядит смешнее любой развесёлой комедии. Когда и в чём ещё оплошала Контора знает она, но основную, оплошность грозной организации ныне знает каждый второй гражданин страны:
— Нужно было не «верно и преданно» верить в гениальность вождя страны советов», а свернуть шею «вождю» лет за двадцать до начала войны. Начни с головы — тело партии скончалось следом, дышало на ладан, что и случилось в новейшие времена.
— «Зик транзит глория мунди».
— Иноземный мат? Не выпендривайся, давай перевод.
— «Так проходит слава великих», благородная латынь.
Но столь нужное, великое и святое дело, как сворачивание шеи одному во благо миллионам, следовало свершить с момента, как только последний аналитик понял, что инородец возжелал единолично править Россией.
— Пример вреда толерантности: «вождя» следовало убрать способом, каким практиковал сам. Почему «нет»? Разве прошлый недосмотр Конторы Глубокого Бурения не обернулся России многими бедами, разве из богатыря с именем «Россия», нацмен, что в переводе означает «национальные меньшинства» не превратил матушку в калеку?.
— Очередная «загадка русской души», и ныне достаточно граждан, кои уверены:
— «Вождь» (всего!) совецкого народа спас Россию!» — а нехорошие граждане из серии не выявленных врагов возражают:
— Будь стократным героем, но обделайся единожды и от всех твоих великих деяний и наград понесёт вонью! Вот почему до сего дня провинившихся героев лишают наград и званий, кроме избранных. Потому иноземцы и добавляю вам очередную «загадку русской души». Сомневаюсь в национальной принадлежности граждан, до се любящих вождя-нацмена,
— Об «органах».
— Вот и продолжай о них.
— Что упомянутая организация за время существования жестоко обошлась с массой граждан отечества этого подтвердить не могу, ни единый член нашего семейства не сгинул из видимого мира раньше времени её стараниями. Поэтому говорить что-то худое в её адрес грешить против истины. Если хулительное в адрес Конторы что-то и выскакивает — выпады исходят от беса.
— Резон просматривается: если в родном советском лагере не сидел — чего «катить бочку» на органы?
— Но был во вражеском лагере, и враги не уничтожили. По твоей, бесовской логике, получается, что всякая власть, не лишившая жизни насильственно — хорошая? Уцелел у врагов, а потому нет причин поносить худыми словами?
— Время делать заявление: враг кто лишил тебя крова, имущества, или отнял жизнь родных.
— Неправильная постановка вопроса, у лишённых жизни нет врагов.
— Как так?
— Так: кто-нибудь один из загробного мира написал жалобу на своих убийц? Не было, нет, и не будет жалоб а на древних врагов следует катить тару без устали и постоянно, нужное и полезное занятие, и не так, как катят бочку ваши СМИ.
— Чем не нравятся наши СМИ, какие недовольства, где видишь проколы в работе СМИ?
— Ну, как же! Вот что вещает в мелкофон репортёру областного телевиденья твоя землячка о днях оккупации:
— Я коренная жительница города — называет дату появления в свет, в один год родились, «погодки».
— Начало стандартной биографии граждан страны саветов, привычка, грустный год савецкой истории… Назвать какие-то годы «прекрасными» крупно грешить, ваши плохие времена менялись на «хуже некуда».
— Хорош и третий вариант «из куля в рогожу», годится «из огня да в полымя».
— Далее «мемуаристка» указывает адрес проживания на начало войны.
— Недалеко от меня?
— Не совсем, в паре сотен метров от станции. И быстрый переход к ужасам по заказу:
— Помню издевательства фашистов, страшные бомбёжки. Рушились дома, горели, гибли люди, а нас с мамой и сестрой, видно, спасал господь бог — вот оно, сказалось вредное влияние «совецкого правдивого кино»!
— Спросить бы: как издевались проклятые фашисты? — не ответит старая лахудра:
— Помню, что издевались, а как — забыла…
— В психиатрии и не такое случается.
— Забавно выглядит: шестилетний малый, сидел в густом погребном мраке, вдыхал в изобилии сероводород без страха отравиться, не отставал от других в испускании газов ослабевшим сфинктером заднего прохода, а девочка, ровесница, презрительно плюнув на страхи, бегала в город любоваться картинами рушившихся домов. Если взять в соображение, что Люфтваффе разбойничало в тёмное время суток — выразить словами героизм девочки-пионерки не получится.