Расплата (Две судьбы - 1)

Малков Семен

Перестройка возродила частную собственность. Как грибы после дождя росли кооперативы, частные предприятия, коммерческие банки. Но для чего нужно было это делать на деньги партии? Только для того, чтобы ими завладела партийно-комсомольская элита? Для личной наживы?

Григорьев считал, что в таком крупном масштабе это маловероятно, и не ошибся. К концу лета, когда противостояние между центральной властью и президентом России достигло кульминации, ему стал наконец ясен дальний прицел партийного руководства.

– Просто не хочется

верить, Владимир Николаевич, - неужели было необходимо создавать ГКЧП и отстранять Горбачева?
– поделился Иван Кузьмич с Нехорошевым, приехавшим к нему на прием с очередной просьбой.
– Зачем стягивать к Москве столько войск и бронетехнику? Зачем пугать людей?

Официальное объявление - солдаты посланы для уборки картофеля. Это же курам на смех! Не такой уж дурак наш народ.
– Он озабоченно взглянул на Нехорошева и понизив голос добавил: - Неужели боятся, что Ельцин их скинет? У него же никого нет, кроме толпы крикунов из "Демократической России". Он - карлик против военно-партийного руководства! Зачем нужна армия, когда достаточно спецназа? Одной "Альфе" под силу всех скрутить и доставить в Лефортово.

Они дружески беседовали за рюмкой коньяка, удобно расположившись в мягких креслах в комнате отдыха. В последние месяцы ради Светланы он сблизился с Владимиром Николаевичем, который не преминул этим воспользоваться.

– Колосс, мне сдается, на глиняных ногах, - не скрывая сарказма, высказал свое мнение Нехорошев.
– Боятся они Ельцина, потому что за ним народ. Вот и войска нагнали, чтобы люди испугались и сидели дома, пока его будут брать.

"Ну и дела! Неужели пойдут на кровопролитие?
– мысленно ужаснулся Григорьев.
– Можно ли было еще год назад представить, что такое возможно?" Вслух же мрачно предположил:

– Если у Ельцина есть шансы победить, так для партии это катастрофа! Он не простит гонений, которым подвергался, запретит КПСС - это точно!

Теперь он уже четко представлял себе смысл тайных операций: прятали партийную казну на случай поражения! Это означало, что победа Ельцина считается реальной и приняты крайние меры.

– Вот вы сказали, Иван Кузьмич, что "гекачеписты" отстранили Горбачева. А так ли это на самом деле?
– осторожно, как бы боясь зайти за грань дозволенного, спросил Нехорошев.
– Что он изолирован и не ведает, что творится?

– Говори яснее, - попросил Григорьев, хотя сразу отлично понял, что тот имел в виду, - и сам об этом догадывался.

– Сдается, что ГКЧП только ширма. За всем этим стоит сам генсек, которому Ельцин поперек горла.

– Но тогда зачем нужен этот фарс?

– Чтобы сохранить имидж поборника демократии. А Ельцина иначе как насильственным путем не убрать, - довольно логично изложил свое мнение Нехорошев.
– Вот он и решил оказаться как бы в стороне. Как всегда! Вспомните Тбилиси, Баку, Вильнюс. Но простите, Иван Кузьмич, разве вам не лучше, чем мне, известно все это?
–

удивился он, проницательно глядя на Григорьева.

– Такие вопросы решаются у нас в узком кругу ближайших соратников. Я же - хозяйственник и не принадлежу к их числу, - объяснил Иван Кузьмич, хотя знал, что не посвящен потому, что не доверяют.

Резонные доводы Владимира Николаевича заставили Григорьева всерьез задуматься. До этого ему казалась абсурдной возможность поражения такой могучей силы, как КПСС. С присущим ему прагматизмом он стал анализировать свои перспективы на случай победы демократов. Поразмыслив, пришел к выводу, что некоторая надежда у него все-таки есть.

– Куда они денутся? Придут ко мне на поклон, - без особой уверенности предположил он, стараясь себя успокоить.
– Поинтересуются, куда подевались партийные миллионы.

Вместе с тем его не оставляла мысль о грозящей ему опасности. Все это возможно, если только его не прихлопнут. Одна надежда - потеряют власть над спецслужбами.

Немного успокоившись, Григорьев стал ждать дальнейшего развития событий, отчетливо сознавая, что наступил самый опасный и решающий поворот в его судьбе.

Решив для себя, что катастрофа КПСС вполне вероятна, Иван Кузьмич задумал обеспечить себе "запасной аэродром", предоставив в случае прихода новой власти ценнейшую информацию, которой располагал. Отобрав самые важные документы, он уложил их в большой пакет, опечатал его и положил в кейс.

Эти документы он решил хранить в домашнем сейфе - пусть будут в нужный момент под рукой, если придется дать им ход. Следует спешить, обстановка в столице накаляется, и можно ожидать всего. Его радовало, что нет свидетелей, - жена с внуком еще на даче.

Однако, придя домой, он был неприятно удивлен - квартира полна народу: за обеденным столом Вера Петровна с тетей и супруги Никитины с детьми. Оказывается, они сговорились совместно посетить зоопарк и теперь заехали домой отдохнуть и пообедать. Иван Кузьмич заглянул в столовую, поздоровался, а потом пошел к себе в кабинет, спрятал пакет в сейф и примкнул к шумному обществу.

– Как хорошо, что ты пришел, Ваня!
– взволнованно обратилась к нему Варвара.
– Ну убеди моего ненормального мужа! Нечего ему, отцу двоих детей, делать у Белого дома! Там же война может начаться!

– А чего тебе там понадобилось, Вячеслав?
– поинтересовался Григорьев, мрачно взглянув на мужа Вари.
– Считаешь, без тебя там не обойдутся?

– Вот на это и рассчитывают негодяи, - убежденно ответил Никитин, - на извечное обывательское "моя хата с краю"! На испуг берут. Но я не поддамся!

– Но что тебя все-таки заставляет? Почему так рвешься? У тебя же дети!
– наступал на него Иван Кузьмич: ему интересно знать: что движет такими людьми, как известный хирург Никитин, чем вызвана их готовность к самопожертвованию.
– Ты что же, риска не боишься?