Расплата за любовь

Сен-Джон Яра

– Как ты, мама? Так внезапно потерять тетю Хелен…

Выражение лица ее матери смягчилось.

– Это был шок. Моя старшая сестра всегда была такой сильной и смелой. Я никогда не думала, что что-то может вывести ее из себя.

Слезы навернулись на глаза Уинтер.

– Я не могу в это поверить.

– Ну, вытри глаза, – сказала мать, протягивая Уинтер носовой платок. – Мы должны продолжать жить. Это то, чего хотела бы Хелен.

Вот и все, что было сказано по поводу их общего горя. Уинтер надеялась, что смерть ее тети может

сблизить ее с матерью, но теперь она не была так уверена в этом.

– Интересно, что в ее завещании, – вслух сказала Франческа.

Это было в первый раз, когда Уинтер услышала, как Франческа говорила что-то настолько бестактное. Уинтер и ее мать усмехнулись. Даже у ее брата хватило такта взглянуть с тревогой на жену.

Франческа опустила голову.

– Прошу прощения, Мелинда. Я не знаю, что на меня нашло.

Но Уинтер знала. Франческа надеялась, что тетя Хелен оставила Кори большое наследство, но их тетя никогда особенно его не жаловала.

– Я, например, буду скучать по старой карге, – заявил отец.

– Грегори! – воскликнула мать.

Отец пожал плечами и отхлебнул немного темной жидкости из своего хрустального стакана.

– Что? Знаешь, Хелен всегда думала, что я недостаточно хорош для тебя. Я ведь из рабочего класса, а вы обе из высшего общества.

– Это все в прошлом, – ответила мать. – Посмотри, где ты сейчас.

– Ты права, – неохотно согласился отец.

– Я посмотрю, как там ужин.

Когда мать ушла, Кори, не теряя времени, направился к Уинтер.

– Чем ты занимался последние несколько месяцев, гном?

Он любил дразнить ее из-за ее маленького роста.

– Ты бы знал, если бы следил за моим блогом, – ответила Уинтер и отошла к барной стойке, расположенной в дальнем конце комнаты.

Она налила себе бурбона, который привыкла пить в штате Кентукки.

– Разве это не слишком крепкий аперитив? – спросила Франческа, изогнув и так чересчур изогнутую бровь.

– Мне двадцать семь лет. Мне не требуется, чтобы ты или кто-то еще контролировал то, что я пью.

– Ну, извини меня, – выдохнула Франческа.

– Извиняю.

Между Уинтер и ее невесткой не было симпатии. Она знала Франческу с тех пор, как они были подростками, и в старшей школе она была такой же высокомерной, как и сейчас. Тогда Уинтер разбила новенький «порше» отца, и родители забрали ее из частной школы и отправили в государственную. Они думали, что накажут Уинтер таким образом, но вместо этого она познакомилась с пятью невероятными девушками, которые стали ее лучшими подругами.

– Не злись, – сказал Кори. – Фрэнни, вероятно, волновалась, что у тебя могла развиться привычка пить или что-то в этом роде. Не многие женщины пьют бурбон.

Уинтер перевела взгляд на Кори.

– Ну да.

Кори выглядел так, словно был готов что-то ответить, но в этот момент мать сообщила, что ужин готов. Уинтер была благодарна за то, что их прервали. Она последовала за матерью по коридору

в изысканно украшенную столовую со старинной французской мебелью, где они сели за обед из четырех блюд.

– Я рад, что ты вернулась, Уинтер, – сказал отец, как только было подано первое блюдо – гаспачо. – Потому что пора поговорить о твоем возвращении в «Баррингтон Инвестментс».

«Ну вот, опять», – подумала Уинтер, стараясь не закатывать глаза. Она знала, что отец не был сторонником ее ухода из компании, но надеялась, что со временем он примет ее решение. Видимо, она ошиблась.

– Я очень счастлива, что могу вести свой блог о путешествиях.

– Блог, который не приносит тебе денег, – горячо возразил он.

– Да, это так, – ответила Уинтер.

Она зарабатывала не те деньги, которые хотела бы, но с большим количеством подписчиков ее заработок должен был увеличиться.

– Мы больше не будем субсидировать это хобби, – кратко заявил отец.

Глаза Уинтер метнулись от суповой тарелки к его лицу.

– Что?

– Ты хорошо слышишь, – ответил отец, и она увидела ухмылку на лице своего брата. – Тебе давно пора вернуться в фирму и работать со мной и твоим братом.

– Не могу поверить, что ты серьезно об этом говоришь, – сказала Уинтер. – Ты даже не мог переждать похороны?

– Отсрочка не изменит моего мнения.

– Мама!

Она повернулась к матери, ища помощи, но Мелинда опустила голову, словно искала что-то в тарелке.

– Либо ты вернешься в «Баррингтон Инвестментс» в отдел маркетинга, либо ты останешься без денег. Семья больше не будет поддерживать тебя в твоих странствиях по всему миру.

Уинтер знала, что родители никогда не понимали ее потребности в свободе и ее страсти к путешествиям и изучению новых культур. Вытерев рот салфеткой, она тихо встала из-за стола и направилась к двери.

– Ты мне ничего не ответишь? – крикнул отец.

Уинтер повернулась к нему лицом.

– Я ухожу – вот мой ответ. Ты не заставишь меня жить по-твоему угрозами или шантажом, папа. Я знаю, как я хочу жить, и в мои планы не входит сидеть за столом и перекладывать бумаги.

– Уинтер, я тебя предупреждаю… – Отец стукнул кулаком по столу, отчего посуда на столе подпрыгнула.

– Я прекрасно услышала и поняла все, что ты сказал, – ответила Уинтер и повернулась к матери. – Мама, прошу прощения, но я не останусь на ужин. Спокойной ночи!

Уинтер вышла из комнаты. Ежемесячная поддержка от родителей, на которую она рассчитывала в дополнение к своему доходу, закончилась, и ей придется быстро решить, как ей жить дальше. Хорошо, что она не использовала все пособие каждый месяц. Вместо этого она откладывала большую часть на черный день. Сейчас Уинтер благодарила себя за свою дальновидность. У нее была только одна жизнь, и никто не может указывать ей, как ей жить. Каким-то образом она найдет способ прокормить себя, не возвращаясь домой поджав хвост.