Расплата за наивность
Шрифт:
Глаза ее обшарили комнату. Ничего такого, что помогло бы ей выбраться из заключения, на глаза не попадалось. Неожиданно взгляд ее уперся в сумочку, но она лежала далековато. Несколько попыток дотянуться до нее не увенчались успехом. Тогда она решила действовать по-другому: взяв стул за спинку, Алка попыталась ножками подхватить за ручку сумочку. С пятой попытки ей удалось свалить ее на пол и пододвинуть к себе. Обессиленно опустившись на пол, она утерла пот со лба и вытрясла содержимое на пол. Немного покопавшись, взяла пилочку для ногтей и попыталась поковырять ею в замке наручников.
Захватив масло с недоеденного бутерброда, она обильно смазала им свою кисть. Охая и стеная от боли, наконец освободилась от оков. Результатом ее трудов было расцарапанное запястье, которое после того, как она его отмыла, начало медленно наливаться синевой и ныть. Да так ныть, что впору на стенку лезть. Кое-как перетянув носовым платком пораненное место, она начала лихорадочно собираться.
Улица встретила ее неприветливо. Дождь, ливший почти сутки, превратил дороги этого богом забытого места в трясину. О том, чтобы пробраться по излюбленной тропинке, не могло быть и речи. Чертыхаясь то и дело, Алка медленно «проплыла» к автобусной остановке. Но как она ни опасалась, вымазаться все же успела прилично. «Домой бы зайти и переодеться», — с тоской думала она, глядя на унылый пейзаж, проплывающий за окном. Зябко поежившись, вспомнила, чем закончился ее прошлый визит туда. Неожиданно она вспомнила про Светку. «И навещу заодно, и о помощи попрошу». Повеселев, она выскочила на остановке и бодро зашагала к дому своей приятельницы.
Трель звонка эхом отдавалась в пустой квартире. Никаких признаков того, что там кто-то был. Тут соседняя дверь открылась, и девочка лет двенадцати, смущенно улыбаясь, спросила:
— А вы кто?
— Я?.. Я Алла, работаю вместе со Светой. Кстати, ты не знаешь, где она может быть?
Девочка, ничего не сказав, скрылась в глубине квартиры, но дверь не закрыла, что уже вселяло надежду. Вскоре она появилась, держа ключ.
— Вот возьмите. Тетя Света дома, она никому не открывает, у нее гипс. А про вас она меня предупредила.
Открыв дверь и ступив в темноту прихожей, Алка дрожащим голоском позвала:
— Свет, Света-а… Ты где?
— Здесь я, Алк, проходи, — громко отозвалась Светлана.
Она сидела, вытянув загипсованную ногу, и вопросительно смотрела на вошедшую.
— Если ты здесь — значит, идти тебе уже некуда? Ведь я права?
— Почти… Во всяком случае, домой я идти не могу… Мне надо бы переодеться и денег взять взаймы. Дашь?
— А то… Помочь завсегда рады. Только пообещай, что голову в петлю совать не будешь, а то суки эти на все способны…
— Это что, они тебя… да? — Алка ахнула. — А мне Верочка сказала, что тебя машина сбила, так я не могла поверить… Все надеялась, что совпадение.
— Как же, — фыркнула Светка. — Сначала по телефону все допрашивали, где ты можешь быть. Потом на работу ворвались. Красавчик все свирепствовал, ужас просто… А уходя пригрозил, я отмахнулась, как от мухи. А видишь, дня не прошло, как я была уже на больничной койке…
Повздыхав
— На вот, надевай… Я-то растолстела как корова, ничего не лезет… Пальто это с сапогами мне сеструха привезла из тура по Италии. Продать было жалко… Видишь, и пригодилось.
— Светка! — Алка без устали крутилась перед зеркалом, с восхищением разглядывая свое отражение. — Как здорово! Я на себя не похожа! Как с тобой рассчитаюсь-то?
— Сочтемся, — засопела та, потом, будто что-то вспомнив, пристально взглянула на подругу. — Алка, ты смотри поосторожней. Тебя не было долго… Тут к тем ребятам еще какие-то прибавились.
— Кто такие?
— Черт их знает. Нерусские — это точно. А какой масти — поди их разбери. Но они сами по себе. Или что-то вынюхивают, или кого-то ищут, ничего не знаю. В гостинице живут. Там еще дамочка какая-то в люксе обосновалась. Говорят, по вечерам в ресторане деньгами сорит.
Алка сразу насторожилась:
— А с кем она бывает?
— С этим красавчиком… Владик твой пропал куда-то. Эти двое в ресторане о нем спорили. Дама лениво возражала и вроде защищала, а тот нападал все на него. Кстати, ее Ниной зовут.
— А откуда тебе все известно? — подозрительно уставилась она на Светку. — Ты же в гипсе.
— Подружка там моя официанткой работает, пока обслуживала, кое-что слышала. Да, кстати… А что ты под пальто-то надевать будешь? Джинсы свои драные? Э-эх…
Светка опять зашкандыбала на костылях к шкафу и на глазах ошеломленной Алки начала доставать пакет за пакетом:
— На вот, примеряй. Мне это все мало. Я уже и в комиссионку снесла, да не продали ничего. Повисели тряпки, повисели, я все назад и забрала. Выбирай.
Последующие полчаса ушли на подбор соответствующего прикида.
— Слушай, Алк… Осталась бы ты у меня пока, а?
— Не-ет, — протянула та, сидя в ванне, полной пены. — Мне надо кое с кем встретиться и задать пару вопросов. Свет, а пирог еще остался?
— Остался, — проворчала та. — Везет же некоторым — сколько хотят, столько мучного и слопают. Фигура как была, так и осталась. А ведь ребенка родила…
Светка с невольной завистью посмотрела на стройную фигурку подруги и, повздыхав, пошла на кухню.
Алка стояла перед входом в гостиницу, зубы четко отстукивали дробь. Задуманное утром, теперь, в свете сумерек, казалось сплошным бредом. «Ну что я ей скажу? Отдай мне своего мужа!.. Идиотка! В лучшем случае она меня пошлет куда подальше. А в худшем…» Об этом думать не хотелось. Мысленно перекрестившись, она вошла в вестибюль и прошла к стойке дежурного.
— Простите, вы не могли бы сказать, в каком номере поселилась Нина Ледовских?
Скользнув по ней взглядом и оставшись довольным увиденным, дежурный молча уставился в регистрационный журнал. Потом, будто опомнившись, поднял на нее глаза: