Расплата за наивность
Шрифт:
— А чем плоха ситуация? По-моему, прекрасная прогулка, — понесло ее. — Я в горах ни разу не была, например. А ты, Сереженька, был?
— Давай, давай! Такая ты мне больше нравишься, — криво заухмылялся он. — А насчет ситуации… На твоем месте я бы так не радовался.
— Да брось, Сереженька! — не унималась Алка. — Мы же с тобой почти родственники. Ни за что не поверю, что ты мне можешь сделать что-то плохое.
— Не веришь, говоришь? А зря!..
Холод, каким засквозило из Серегиных глаз, заставил Алку заледенеть.
— Я же говорю, что довез их до этого дома и свалил сразу, — молодой парень судорожно облизнул пересохшие губы и плаксиво затянул: — Ребята, клянусь вам — никому ничего о них не говорил! И не видел больше ни одну, ни другую…
Пара напряженных глаз недоверчиво смерила таксиста взглядом.
— Я тебе не верю, — отчеканил обладатель сурового взора. — Попытайся убедить меня… Не сможешь — тебе помогут.
Парень упал на колени и зарыдал.
— Клянусь! Я их не видел! — ударял он себя кулаком в грудь.
— Я этого и не утверждаю. Но кто-то вышел на них и наверняка не без твоей помощи…
По его неуловимому знаку от стены отделился мужчина средних лет и, подойдя к таксисту, дважды ударил его отработанным движением. Тот упал на пол и затих.
— Как думаешь — врет?
— Врет! Он навел. Но вот кому — ума не приложу! Ничего, у меня заговорит…
После часа пыток таксист, еле шевеля разбитыми губами, начал свой рассказ:
— Михась велел пасти их… а потом ему позвонить. Я их высадил на Цветочной и уехал. Не сообразил посмотреть, в какой дом пошли. Они потом одну из девок на вокзале взяли. Крепкая попалась, все никак подружку сдавать не хотела…
— Уж куда крепче тебя, — брезгливо сморщился говоривший. — А какой интерес у Михася? Его же бабы сами за бугор лезут.
— Нет у него интереса… — сипел парень. — Дружок у него, Серегой зовут. Даже не его друг, а брата… Сидели, что ли, вместе, не знаю…
Он натужно закашлялся. Все так же по едва заметному сигналу таксисту дали воды. Обливаясь, он жадно выпил.
— Серегин это интерес. Михась не хотел вязаться, но чем-то обязан был ему, вот и начал помогать. А куда их дели — не знаю! Богом клянусь, матерью клянусь — не знаю! — он прерывисто задышал и уронил голову.
Стоявший над ним медленно отошел к окну и задумался.
— Значит, все-таки он!.. — Затем, не оборачиваясь, приказал: — Найди Косого. Надо проведать Михася… Давненько мы с ним не виделись…
Последние слова были проникнуты такой жестокостью, что сомневаться не приходилось — Михасю встреча не понравится…
Разрезая сочный персик, Михась уютно расположился между грудей пышнотелой блондинки и, отправляя в рот кусок за куском, лениво поглаживал ее по гладкому бедру.
— Ну что, Киска,
— Нет, я не хочу, — капризно надула она губки. — Иди, если хочешь. Я поваляюсь.
Михась, кряхтя, встал, потянулся и мешком плюхнулся в голубую воду бассейна.
— Как бегемот! — тихо пробурчала блондинка, вытирая ноги, забрызганные ее беспечным ухажером.
Вздохнув, она поудобнее устроилась в шезлонге и прикрыла глаза. Внезапно чуткое ухо уловило какие-то посторонние звуки. Изящно подняв руку, она бросила взгляд на золотые часики, которые ей сегодня утром преподнесли в подарок.
Удовлетворенно усмехнувшись, она окончательно расслабилась и замурлыкала себе под нос давно забытый всеми шлягер.
Михась, шумно фыркая и отплевываясь, взялся за поручни и наступил на нижнюю ступеньку. Внезапно на лицо ему упала тень. Ни с того ни с сего по спине у него пробежал холодок.
Солнце слепило глаза, и сколько он ни пытался, не смог разглядеть, кто стоит на краю бассейна. Взгляд его уперся в дорогие мужские ботинки, явно сшитые на заказ.
— Кто здесь? — спросил Михась внезапно охрипшим голосом.
Мужчина присел перед ним на корточки и протянул руку. На безымянном пальце блеснуло кольцо с бриллиантом.
— Вылезай, дорогой!
Выпучив глаза, Михась уставился на руку, предлагающую ему помощь. Ее он узнал бы из тысячи — однажды эти сильные пальцы уже держали его за горло, и просто чудо, что выпустили живым.
Не помня себя, он еле выбрался из воды. Громко лязгая зубами, Михась заискивающе протянул в знак приветствия руку непрошеному гостю:
— Здорово, брат! Сколько лет, сколько зим!
— Три! — и, видя недоуменный взгляд хозяина, пояснил: — Три года… Идем, разговор есть.
И, не оглядываясь на Михася, пошел в спасительную тень навеса. Тот потрусил следом, на ходу примечая, что гость заявился не один, а с ним как минимум три охранника. «Где же мои орлы, мать их… За что я им деньги плачу? — с раздражением подумал он и сам себе тоскливо ответил: — Хотя, что для него моя охрана, он и в замочную скважину пролезет!..»
Завернувшись в простыню, он широким жестом предложил всем присесть и цыкнул на блондинку. Она упорно сидела в шезлонге, явно не желая пропускать занятного зрелища.
— Киска! — повысил он голос. — Иди в дом…
— Ну почему?.. — заупрямилась та. — Там душно. К тому же мальчикам без меня будет скучно…
Михась побагровел, заметив, какие похотливые взгляды бросают на ее голую грудь чужие охранники.
— Пошла отсюда! Быстро! — рявкнул он. — У нас дела…
Девушка обиженно засопела, но встала и нарочито медленными движениями принялась натягивать купальные тапочки. Затем, призывно виляя бедрами, двинулась по направлению к дому.
— У тебя хороший вкус, — негромко обронил гость. — Может, познакомишь?