Расплата
Шрифт:
– Что-то я боюсь… Кромсать себя… Неизвестно, чем все может закончиться… А тут еще гинеколог…, – Мила, как ни старалась, не могла воодушевить себя перспективой лечь под нож. Да разве хоть один мужик достоин того, чтобы ради него претерпевать такие муки?! А ради себя? Но ведь обходилась же без пластики до этого? И потом, сейчас на Западе вообще модно обозначать возраст, женщины даже гордятся им. Ради чего тогда она вообще здесь? Ради денег, которые проплывут мимо ее носа, если она так и останется не вхожа в высший круг бизнес-леди, а будет, как сегодня, на подхвате у генеральной директрисы заносить хвосты вальяжным,
– Конечно, будут неприятные моменты, – заговорила Мария. – Все-таки это операция. Придется две-три недели полежать, носить компрессионную повязку, не смотреть в зеркало…
Мария взяла со стола огромную папку с фотографиями пациентов «до» и «после»:
– Вот смотрите. У этих женщин не менее проблемные лица и грудь. И взгляните, какими они стали!
– А есть фотографии неоправданных надежд?
– Вы имеете в виду неудачные операции, осложнения?
– Ну да. Какой, например, для меня самый страшный исход, если я лягу под нож?
– Гинеколог Вам объяснил, какая пластическая операция и почему противопоказана. В отношении других оперативных действий скажу совершенно точно: если не хотите нежелательных последствий, после операции нужно будет соблюдать определенный режим – не поднимать тяжести, не принимать горячий душ, не заниматься сексом. И уж ни в коем случае не нервничать. В противном случае может произойти разрыв сосудов, могут разойтись швы, депрессия начнется…. Честно говоря, мы должны Вас направить еще на консультацию к психотерапевту. Но не будем. Вы занимаете руководящую должность, являетесь известной личностью. И то, как вы стоически, без истерик выдержали сообщение о диагнозе, характеризует вас как человека с устойчивой, здоровой нервной системой.
Мила недоверчиво посмотрела на Марию и хмыкнула. Слышали бы это сейчас сын, муж, Валерий, коллеги-журналисты, которые последнее время все чаще цедили сквозь зубы, что она «психическая» и ей лечиться надо. Вот пусть сами и лечатся!
Мила с неподдельным интересом разглядывала снимки пациенток после пластики. Однако менее всего она бы желала стать такого рода моделью-завлекалочкой.
– Не волнуйтесь, фотографии VIP-персон мы на обозрение не выставляем. И имена их держим в секрете. Так что, утечка информации исключена.
Мила вздохнула:
– Ладно. Подождем результатов анализов. Спасибо, Мария.
ХХХ
Собственно, можно было ехать домой. Время клонилось к концу рабочего дня, и тащиться с Арбата в офис на метро «Аэропорт», чтобы застрять в пробке, не очень-то и хотелось. И Мила бы поехала домой, чтобы упасть на диван, порыдать над своей женской несчастливой долей, обсудить свою миомную беду с матерью по телефону и ждать Валерия, который один и мог внести покой в мятущуюся душу Милы.
Однако сегодня был день начисления зарплаты, Миле Грызун надлежало оценить вклад каждого сотрудника в общее дело, вспомнить все дерзости, сказанные в ее адрес, посчитать каждый принесенный рубль, оценить эффективность заключенных договоров и их исполнение. И – отсечь от каждой зарплаты столько,
В прошлом месяце, например, у Милы «полетел» тросик на «Бэшечке», о чем она не замедлила сообщить коллективу. Коллектив понял правильно: стоимость тросика была компенсирована из зарплаты наиболее нелояльных к шефине журналистов.
Сегодня она собиралась осчастливить всех, ведь Валерий сказал, что пластическая операция пройдет по бартеру за коммерческую публикацию о клинике. К тому же в коллективе последнее время стали нарастать волнения. Коллеги все чаще выражали недовольство стилем и методами ее руководства и собирались идти жаловаться к генеральной директрисе Татьяне. А сейчас не время давать ей в руки козыри. Так что, пусть живут…
Мила сорвалась со стоянки и поехала в офис. К счастью, серьезных пробок на дорогах не оказалось, и она без проблем добралась до издательства.
В коридоре и на этажах было тихо. Мила прошла в свой кабинет мимо отсутствующей секретарши. Дверь в кабинет журналистов была слегка приоткрыта. Из доносившихся оттуда реплик было ясно: коллеги «мыли» кости ей, Людмиле Грызун, начальнице, которая сегодня впервые искренне хотела начислить им зарплату по полной программе!
Она никогда не тешила себя надеждами, что любима коллективом, но и такой ненависти не ожидала. Люди, которых Мила взяла «с улицы», которые являли собой жалкий вид, будучи выброшенными с прежних мест работы, и отчаявшиеся найти что-то приличное, за несколько месяцев не только адаптировались в построенном ею бизнесе, но и смели обсуждать свою начальницу! Которая платила им «какие-то» деньги, а значит, давала возможность жить, платить за квартиру, ходить в театры, ездить в отпуск…
– Слушай, а она вообще моет лицо свое когда-нибудь? Говорят, ей даже сделала замечание известная телеведущая! Мол, кожа лица задубевшая, ее надо металлической щеткой массировать, чтобы кровь начала циркулировать.
– Да бесполезно это. У нее от ненависти к людям застой в мозгах и в крови. Ей пластику делать надо, подтягивать кожу…
– Нет, не получится это. У нее слишком сильно обвисли щеки. Если подтяжку лица сделать, уши на затылок уедут, а кожу головы узлом придется завязывать!
– Может, посоветовать ей вообще пересадку кожи сделать?! Взять с задницы и пришить к лицу!
Коллеги покатились со смеху, представляя, как будет выглядеть Мила с ягодичным фейсом.
– Всё, тогда на личной жизни ей придется крест ставить! Какой идиот захочет целовать задницу в очках?
– Это же надо так ненавидеть человека, чтобы такое придумать! Нет, ребята, так нельзя. Надо быть добрее. Она же женщина.
– Какая, блин, женщина? Змея она змея и есть.
– Ну, я их прищучу! – Мила едва сдерживала себя, замерев под дверью. Ей очень хотелось увидеть их глаза! Впрочем, на кой черт их глаза? Она и так знает, что увидит в них злобу на нее: за то, что лишила надбавки в прошлом месяце, за то, что внесла правку в интервью, которое из-за этого отказался оплачивать рекламодатель, за то, что раз и навсегда закрыла вопрос выплаты процентов за привлеченную рекламу, за то, что не ставит фамилии журналистов под их материалами и даже в выходных данных журналов, которые каждый из них в единственном лице выпускает, совмещая 3-4 кадровых позиции одновременно…