Расплата
Шрифт:
— Вамех, спрячься где-нибудь, — услышал он напряженный, но бодрый голос Ясона. Вамех подивился его трезвости в такую минуту, перешагнул через труп собаки и неторопливо направился к Ясону. Тот сидел на корточках, укрывшись за телеграфным столбом и левой рукой прижимал к боку правую.
— Спрячься скорей! Скорей, пока снова не выстрелили!
Но Вамеху не верилось, что смерть подстерегает его. Он не мог понять, кому он насолил так, чтобы его решили отправить на тот свет. И все же он был уверен, что целились именно в него, а не в Ясона. Опершись руками о колени, он склонился над Ясоном:
— В тебя попали?
— Нашел, о
— Попали в тебя? — снова спросил Вамех.
— В руку…
Вамех почувствовал, что лежит в крови, в крови Ясона.
— Еще хорошо, что не убили, черт с ней, с рукой, — сквозь зубы процедил Ясон.
Вамех не мог понять, искренен ли Ясон или играет роль какого-нибудь героя из пьесы.
13
Той ночью, когда все это случилось, они оба были под хмельком. Но, придя на следующее утро в больницу, Вамех увидел, что Ясон по-прежнему держится молодцом, хотя заметно ослаб от потери крови и временами морщился от жгучей боли. После операции доктор Коция заявил, что рана чрезвычайно серьезная, повреждены кость, сустав и главная артерия и лично он не уверен, удастся ли сохранить руку. Тем не менее Ясон не пал духом, и врачи восхищались его выдержкой. Надо сказать, что и Алисе понравилось, как он держался. Она присутствовала при операции и видела, что Ясон покрывался потом от нестерпимой боли, но не ныл, даже стона не сорвалось с его закушенных губ. Операция длилась долго, и другой на его месте, даже несмотря на обезболивание, извел бы всех криком. Ясон же молча перенес операцию, и Алиса, не ожидавшая от него такой силы воли, была приятно удивлена.
В то время, когда Ясон лежал на операционном столе, Вамех находился в милиции. Всю ночь продержали его там, а утром допросили еще раз. Но что мог рассказать Вамех, кроме того, что кто-то стрелял из темноты, убил Муру и ранил Ясона?
— Где это произошло? — расспрашивали его.
— Около школы.
— Откуда стреляли?
— Из кустов. Там, на обочине, густые кусты граната, и, по-моему, кто-то прятался за ними.
— Вы никого не видели?
— Никого.
— Может быть, все-таки видели, но не хотите выдавать? Подумайте хорошенько.
— Никого я не видел, было очень темно.
— Если было так темно, то как же стрелявший ухитрился попасть в Ясона и в собаку?
— Мы стояли на свету, под фонарем.
— Хорошо, а теперь скажите, что вы предприняли сразу, как услышали выстрел?
— Ничего, продолжали стоять.
— На кусты не посмотрели?
— Никуда я не смотрел. Я стоял, пока Ясон не окликнул меня. Он укрылся за телеграфным столбом, а когда позвал меня, я тоже спрятался за столб.
— Дальше?
— Потом выстрелы прекратились. Я разорвал рубашку, перевязал руку Ясона и повел его в больницу.
— Собаку где оставили?
— Там же.
— Она и сейчас там?
— Откуда я знаю? Может быть, кто-нибудь отволок ее в сторону, что же еще с ней делать?
— И вы никого не видели?
— Никого.
— А куда, по-вашему, делся стрелявший, что он, сквозь землю провалился?
— Не знаю, я же сказал, что очень удивился, услышав выстрелы, и растерялся от неожиданности.
— Допустим. Откуда вы шли?
— Мы были на именинах в поселке, там немного выпили и на попутной машине доехали
— По пути никого не встречали?
— Встретили какого-то мужчину. Ясон сказал, что это директор школы.
— Куда вы шли так поздно?
— Ясон — домой, а я собирался переночевать у Дзуку, он обещал сегодня устроить меня на работу, вот я и решил остаться у него.
— Кого вы подозреваете? Кто мог стрелять в Ясона?
— Ума не приложу.
Пауза.
— Кто это вам оставил такую метку на горле?
— Поранили.
— Где, когда?
— В парикмахерской, около трех месяцев назад.
— Кто?
— Не знаю.
Улыбка.
— То есть никого не подозреваете?
— Нет.
— А вы уверены, что стреляли именно в Ясона?
— Не знаю.
— Хорошо. Распишитесь. Вы свободны, но если появится необходимость, мы вас вызовем.
Прямо из милиции Вамех отправился в больницу. Он прошел в палату, и когда увидел Ясона — а в палате помимо Ясона находилось много больных, они сидели кто на койке, кто на стуле и болтали — бледного, с заострившимся лицом, то убедился, что прошедшей ночью Ясон не играл героя, а проявил скрытую до сей поры твердость характера, и это по-хорошему поразило Вамеха. Ясон обрадовался его приходу, спокойно рассказал, как протекала операция, как доктор Коция предупредил его, что, может быть, придется отнять руку (доктор Коция был человек прямой). «Выдержу пару дней, а затем, возможно, придется отправить тебя в Тбилиси». Ясон, видимо, смирился с судьбой, и только боль беспокоила его, обыкновенная физическая боль.
— Не думай об этом, — сказал Вамех, но Ясон не нуждался в ободрении.
— «Страх от смерти не спасает», — улыбнувшись, процитировал он. — Чему быть, того не миновать, — он спокойно ждал, что принесет грядущее, не злился, не нервничал перед неизбежным. — Такая уж у меня судьба, — добавил он.
— Неужели все так серьезно? — спросил Вамех.
— Говорят. Ты мне лучше скажи, кто стрелял в нас?
Вамех пожал плечами.
В палату вошла Алиса. Она напустилась на больных, которые сгрудились у койки Ясона и разинув рот с жадным интересом ловили каждое слово приятелей, разогнала их по местам, присела в изголовье Ясона, поправила одеяло и положила руку на его лоб.
— Ясон, у тебя температура, тебе вредно много разговаривать.
Вамех посмотрел на Алису и поднялся.
— Уходишь? — возбужденно спросил Ясон, и голос его прозвучал почти весело. — Алиса, попроси его остаться.
— Я никого не гоню, — обронила Алиса.
Но Вамех ушел. Смех разбирал его; он понял, что Ясон доволен его уходом. Странная мысль пришла в голову Вамеха. Он подумал, что после этого ночного ранения Алиса, чего доброго, откажет Джемалу и вернется к Ясону, потому что сочувствие, пробудившееся в сердце женщины, может обернуться возобновленной любовью. Вполне возможно, что, потеряв руку, Ясон будет вознагражден раскаяньем и возвращением Алисы. Видимо, и он бессознательно рассчитывает на это и потому держится так мужественно, не теряет присутствия духа. Поэтому ему и хотелось, чтобы Вамех ушел и оставил его наедине с Алисой. «Ясон пока не сознает, что такое потерять руку, и его радость, вызванная надеждой на возвращение Алисы, не омрачается ничем», — думал Вамех. Но так или иначе, Ясон показал себя молодцом, мужественно встретил испытание, и Вамех стал искренне уважать его.