Расплата
Шрифт:
Подруги стояли в кухне. Алиса мыла тарелки и протягивала их Лейле вытирать. К ужину все было готово. На столе лежали хачапури, жареные куры пока еще плавали в масле, а от жаркого с овощами поднимался аппетитный пар. Яства были сложены на столе в кухне и накрыты бумагой. Под столом, в ведрах с холодной водой покоились бутылки с вином. Все было готово к столу, и Алиса радовалась, что дела уже позади.
Сейчас они мыли, вытирали тарелки и разговаривали о пожаре. В эти дни все разговоры в городке сводились к одному: в семьях, на улицах, в учреждениях
— У самого бы рука не поднялась!
— Еще как поднялась!
— Но, черт возьми, для чего надо было строить такой дворец, если он собирался сжечь его?
— Когда он строил, то и предположить не мог, что через пять лет его застукает ревизия.
— При чем тут ревизия?
— При том, дорогой мой, что у Абрашки такой товар откопали, что полагалось ему-ровно десять лет с конфискацией имущества. Усек? Однако Абрашка не будь дураком взял да и сжег и дом, и товар, и документы. Сейчас беги, доказывай, что он в самом деле промышлял левым товаром.
Народ удивлялся этой истории, очень удивлялся.
— И милиции известны его делишки, но что она может сделать? Не пойман — не вор, за здорово живешь не посадишь человека. А барахлом Абрашка скоро обрастет, — говорили дальновидные.
Наивные же покачивали головами, не уставая удивляться этому происшествию.
Повсюду, где заходил разговор о пожаре, непременно вспоминали и Вамеха. Весь город уже знал, что он спас овчарку Муру, причем некоторые скептически посмеивались, услышав о подвиге, другим же нравилась такая смелость. Лейла и Алиса обсуждали случившееся на кухне. Лейла подробно пересказала Алисе все, что увидела и услышала в тот день. Женщин страшно интересовало, кто такой Миха Гурамишвили и почему Вамех смутился, когда о нем упомянули. Может быть, Лейле показалось?
— Что ты! Стоило Рафо Македонскому произнести это имя, как Вамех вздрогнул и переменился в лице.
— Ты думаешь, он знает его и скрывает?
— Ума не приложу.
— Три месяца здесь Вамех, но я никак не могу раскусить, что он за человек? — Алиса вздохнула.
— Знаешь, что мне кажется? Не беглый ли он преступник?
— Как у тебя язык повернулся, Лейла, и не совестно тебе? — в сердцах воскликнула Алиса.
— Чего ты кричишь, что здесь невероятного? Может быть, он скрывается здесь? И с какой бы стати он связывался с Дзуку.
— Что ты взъелась на Дзуку? Если хочешь знать, Дзуку самый порядочный человек в нашем городе. Это он спас Вамеха, когда тот подрался с Шамилем, он посадил его в машину и отвез за город.
— Отвез! Как будто на другой день тому не перерезали горло!
— Это произошло потому, что в нашем городе подонки, подобные Ясону, считаются мужчинами.
— Не тебе бы так говорить.
— Почему это, позволь спросить? — горячилась Алиса.
— Сказать? — со значением спросила Лейла. — Так знай, что сейчас твоих Ясона и Вамеха водой не
— Потому что Вамех и не подозревает, какую свинью подложил ему Ясон. Если мне выпадет случай, я ничего не утаю.
— Выдашь Ясона?
— Еще как! Человека чуть было на тот свет не отправили, а этот наглец к нему в друзья затесался, словно он тут ни при чем. Таковы вот мужчины в нашем городе!
Лейла удивилась, с какой злостью говорила Алиса. Многое довелось испытать Лейле в жизни, опыт у нее был немалый, но тут она терялась, не понимая, почему Алиса принимает ту давнюю историю так близко к сердцу. «Наверное, совсем разочаровалась в Ясоне», — думала Лейла, догадываясь: тут что-то не то. Выждав немного, она сказала:
— Вообще подозрительно, почему Шамиль все спустил Вамеху?
— Во-первых, ничего он не спустил, парня чуть не укокошили. Не будь меня… Но оставим это. Во-вторых, откуда тебе известно, что Шамиль не боится Вамеха?
— Ха-ха-ха! — расхохоталась Лейла. — Признайся чистосердечно, ты неравнодушна к Вамеху? — Она быстро взглянула на Алису.
— Вот еще, какие глупости, — Алиса передернула плечами, опустила голову, избегая внимательного взгляда подруги и продолжая старательно мыть тарелки.
— С чего бы Шамилю бояться Вамеха? Шамиль никого не боится, — сказала Лейла.
— А ты откуда знаешь?
— Убеждена. Что же касается Вамеха, то он явно подозрительная личность, и милиции не мешало бы заинтересоваться им. — Лейла все не сводила с Алисы испытующего взгляда.
— Некрасиво, Лейла, подозревать человека, людям надо верить.
— Никому не следует верить! Что мы знаем о нем, кто он, что? Может быть, скрывается здесь, заметает следы? — и она снова внимательно посмотрела на подругу.
— Если бы он скрывался, то и паспорта никому бы не показал! Я сама видела паспорт в больнице, там ясно написано, что зовут его Вамех, фамилия — Гурамишвили, и адрес указан, только я его не запомнила. Если бы он скрывался, то после той драки ни за что не остался бы в нашем городе! К тому же и милиция проверяла его документы и нашла, что все в порядке.
— Может быть, это не его имя и фамилия? Может быть, он по чужому паспорту живет? — подзуживала подругу Лейла.
— Не говори глупостей! Если это не его имя, тогда он вообще не может иметь никакого отношения к Миха Гурамишвили, и чего бы ему смущаться, когда упомянули о том.
— А он в самом деле смутился. Я заметила, как он смешался, даже побледнел. Мне кажется, он знает Миха, только не захотел признаться.
— Как же ты у Рафо не разузнала, кто такой Миха?
— Не успела. Он уже в Тбилиси укатил, говорят, в чужом костюме проводили бедного.
— Не верю я, чтобы Вамех оказался преступником, достаточно хоть раз взглянуть на него, — сказала Алиса, склоняясь над краном.
Послышался плеск пущенной воды.
— Знаешь что? — заявила Лейла. — Я тоже думаю, что он не способен на плохое, и вообще он симпатичный человек, не так ли?