Расплата
Шрифт:
– Быстро, однако, вы перешли со мной на "ты", господин Бирюков. А какие доказательства того, что вы мне сказали, у вас имеются, господин следователь?
Бирюков обалдел от наглости, но на этот раз также не подал виду.
– Сергей Николаевич, если я вам покажу банковские переводы от подставных фирм, подконтрольных Хлопонину, на счета депутатов экологической и коммунистической партий России, вы мне тоже не поверите?
Анциферов задумался. В этот момент что-то странное стало происходить с Сергеем. В его голове кто-то словно пытался проделать дырку, и как будто его внутренний голос начал говорить ему: "Хлопонин виновен, его надо осудить. Он виновен в тягчайшем преступлении, он враг
Сергей ущипнул себя за висок.
"Что за хрень? Я такого не мог подумать. Это гипноз. Грязно работаешь, сука", подумал Сергей. В этот момент боль в голове прошла так же неожиданно, как началась.
Бирюков сделал вид, что ничего не произошло, только очень вежливо спросил:
– Вы ничего не хотите подписать, Сергей Николаевич?
– Нет, - спокойно ответил Анциферов.
– Тогда продолжим. Вы знаете, Анциферов, сколько раз за последние два года перед арестом Хлопонин летал в США?
– Нет, не знаю. Знаю только, что он один раз встречался с каким-то конгрессменом за пару недель до своего ареста.
– Да, хреново вас информировали, господин Анциферов. Вот распечатка всех вылетов Хлопонина в США на основании данных Федеральной Миграционной Службы за последние 2 года начиная с октября 2001 года до момента его ареста. Хлопонин летал в США в общей сложности 14 раз, то есть чаще, чем раз в два месяца. Учитывая, что родственники Хлопонина в США не проживают, подумайте хорошенько, Анциферов, о чем это может свидетельствовать. У Хлопонина были регулярные встречи с его заокеанскими кураторами, в ходе которых они детально инструктировали его, что нужно сделать для развала России. Хлопонин должен был поэтапно и незаметно внедрять программу по американизации депутатов Госдумы. Хлопонин добивался изменения Конституции и смены власти в России, для того чтобы потом сделать нашу Отчизну этакой управляемой банановой республикой. Теперь вы понимаете, Анциферов, кто такой на самом деле вверенный вам Хлопонин и на что он замахивался?
Сергей наклонился к Бирюкову.
– Извините, Александр Иванович, если я вас правильно понял, то есть гораздо более существенные основания для ареста и заключения под стражу Хлопонина, чем неуплата налогов в особо крупных размерах и незаконная приватизация Уфимского нефтехимического комбината в 1994 году. Тогда зачем был весь этот фарс?
Бирюков встал со стула и подошел вплотную к Анциферову, уперев руки в бока.
– А кто тебе сказал, придурок, что это был фарс? Тебе, сука, поручили ответственное дело - арестовать врага России и добиться признательных показаний. А ты это все провалил и еще устроил спектакль перед московскими коллегами из ФСБ. Не твоего очкастого ума дело было проверять, сколько налогов не доплатил Хлопонин. Ты это понял?
– Да, понял, - тихо ответил Сергей.
– Да ни черта ты не понял, либерастский выродок. Я удивляюсь только, как ты так долго смог проработать в органах, и никто не увидел твое истинное нутро. Запомни, гнида, за что посадить - всегда найдется. Это еще Иосиф Виссарионович Сталин сказал, на которого вы столько грязи вылили. А между прочим именно благодаря ему мы и выиграли Отечественную войну. Запомни, Анциферов, в России никогда не будет демократии, она ей просто не нужна. России нужна сильная рука и вертикаль власти, иначе со всем дерьмом нам никогда не справиться. Было при вас, демократах, 10 лет анархии, полстраны америкосам за копейку продали, всё, что можно, на халяву хлопонины и дураковские приватизировали, а народ оставили ни с чем. Пока такие уроды, как ты, не поймут, что им дальше параши смотреть не велено, порядка не будет. Здесь не Лондон, чтобы каждый имел по любому вопросу свое мнение да еще имел смелость оспаривать
– Как не слышал? Слышал. Из-за этого и ушел, так как моя позиция разошлась с мнением начальства.
– Вот как! Так ты, значит, недобиток! Не дали они тебе там, на Дальнем Востоке, волчьего билета, чтобы таких, как ты, и близко к органам внутренних дел не подпускали. Повезло тебе, что у тебя шеф такой лояльный был, как Пёстренький. Я бы тебя давно пинком под зад из прокуратуры выгнал. Ты гораздо хуже, чем простой взяточник. Те только свои мелкие корыстные интересы преследуют, а ты своими гнусными расследованиями и саботажем приказов начальства ставишь под угрозу весь уголовный розыск и систему правосудия.
– То есть система правосудия - это просто репрессивная машина, по-вашему?
– Для таких, как Хлопонин и ты, да. Исправить можно малолетнего преступника, да и то не всегда. Раскаяние - вещь неосязаемая, проверить и померить ее очень сложно. Сколько денег государство тратит на перевоспитание преступников, а раскаиваются и повторно не совершают преступления единицы. Ты, поди, не хуже меня знаешь, сколько народу сидит по много раз. "Украл, выпил - в тюрьму: романтика". А ведь для многих так и есть. Я лично жалею, что мораторий на смертную казнь ввели. Гораздо меньше нечисти по земле ходило бы. Да, заболтался я с тобой, Анциферов. Будешь подписывать бумагу, что Хлопонин тебя подкупил и угрожал тебе и твоей семье?
– Нет, - тихо, но очень твердо ответил Сергей.
Бирюков почти вплотную наклонился к нему и произнес, глядя прямо ему в глаза, словно собираясь раздавить: "Будешь, я сказал".
Сергей снова почувствовал, как у него начала болеть голова, словно кто-то маленьким ножичком ковыряет у него внутри. Боль стала пульсировать, и он опять услышал внутри себя голос, внушающий ему: "Ты должен подписать это".
– Нет, я не буду этого делать!
– практически заорал Сергей. Боль в голове не утихала, а наоборот, только усиливалась, и через какое-то время Анциферов потерял сознание.
Сергей очнулся через несколько минут и услышал голоса Пёстренького и Бирюкова.
– Что, Иваныч, не удалось тебе загипнотизировать Анциферова? Не работает твой метод на челябинских пацанах. Даже если метеорит упадет на Челябинск, Анциферов все равно не сдастся. Такой уж он, наш Сереженька, принципиальный до идиотизма.
– Да черт с ним, Вадимыч. Посидит три дня в ШИЗО и все подпишет, как миленький. Сам попросит, чтобы бумагу принесли.
– Ну, это мы еще увидим, - сказал напоследок Пёстренький. Потом голоса стихли.
Глава 21. В ШИЗО
Через некоторое время пришел караульный, снова надел на Сергея наручники и повел его в карцер.
Сергей поднял голову и спросил:
– За что меня ведут в ШИЗО?
Караульный ухмыльнулся и взглянул на Сергея.
– Я чо те, доктор? Откуда я знаю, за что. Бирюков приказал, значит, есть за что.
Они спустились вниз и прошли по длинному коридору, вдоль которого был ряд камер, расположенных друг напротив друга. Пройдя до конца, караульный открыл дверь и легонько подтолкнул Анциферова в помещение. Сергей вошел и остановился как вкопанный. Такого он еще не видел. Камера представляла собой комнатушку размером чуть больше туалета в его квартире. В углу находился унитаз, рядом была койка, прикрученная к стене. У окна стоял прикрученный к полу табурет. Окно размером с форточку было закрыто решетками с двух сторон - снаружи и изнутри.