Распоротый

Дубов Игорь

Именно в этом состоянии я услышал в коридоре приглушенный ворсом звук приближающихся шагов. Промокнув в последний раз глаза подушкой, я решил, что надо выйти навстречу. Однако не успел я даже встать с постели, как дверь распахнулась и на пороге появился Оклахома.

С полминуты он тупо глядел на нас с клоуном, переваривая увиденное, после чего громко заржал.

– Пробей мне привод! – закричал он, вздевая руки. – А я все думаю, чего ты такой целомудренный! Молодец, рулевой, так держать! Щетина у подружки как – не колется?

Я

махнул рукой, показывая, чтобы он не будил клоуна и что я сейчас выйду. Оклахома, не переставая ухмыляться, попятился назад. К счастью, он закрыл дверь, и это дало мне возможность снять с клоуна кибердоктор. Когда я вышел, Оклахома прохаживался по коридору рядом со своим номером.

– Гуляешь, – констатировал я, нисколько не стараясь скрыть неприязнь.

К моему удивлению, Оклахома не обиделся.

– Ничего не помню, – заявил он, тупо почесывая у себя за ухом. – Как очнулся – помню, а что до этого – хоть убей.

– И где же ты себя нашел? – Я понимал, что правду Оклахома не скажет, но мне было интересно, насколько хорошо проработана его версия.

– Очнулся на лежаке, – сообщил он. – Уши горят, в горле сухо. Не меньше семи доз взял, уж я – то знаю. – Он поскреб небритую щеку, глядя сквозь меня невидящим взглядом. Видимо, его сильно озадачило случившееся. – Главное, я ведь вчера никуда не собирался…

Я почувствовал, что Оклахома не врет. Похоже, он действительно провел ночь в какой-то втиральне.

– Ты небось буйствовал, – заметил я, желая увести Оклахому подальше от клоуна. – При семи дозах и автопилот не помогает.

– Не знаю. – Оклахома покачал головой. – Высокая Мать сказала: штрафа не надо.

– А что за втиральня была? – осведомился я напоследок, мысленно уже отчалив от Оклахомы. Его ответ заставил меня остановиться.

– Скавра, – сказал Оклахома. – Знаешь, такой голый…

– Ну как же, – я едва справился с мгновенно пронзившей меня дрожью. – Знаю, конечно.

Второй раз подряд я слышал о втиральне скавра. И это совпадение озадачивало. Во-первых, в городе было более ста втирален, а во-вторых, этой темы старались не касаться в разговорах. И тем не менее о втиральне скавра я услышал дважды в течение суток.

Я шел по коридору, прикидывая текст донесения Давантари, а где-то в мозжечке занозой сидела не отпускающая меня мысль. Что-то неладное было с этой втиральней, такое, с чем следовало разобраться, и разобраться как можно быстрее.

Мозг мой работал после тяжелой ночи плохо, но я все-таки понимал, что в саму втиральню скавра соваться сейчас бессмысленно. Мне надо было навести справки о ней, и сделать это я мог в одном только месте.

Я заказал синтезатору странный наряд: высокие сандалии наподобие котурнов, пятнистые, похожие на десантный камуфляж шорты и рваную до пупа разлетайку, перехваченную пустым кошельком, который на Керсте выполнял роль пояса. Именно таким должна была меня запомнить королева Северо-Запада Ракш.

Снова шагая по парку,

только на этот раз по нижней его части, я старался выйти к воротам, которые открывали дорогу в порт. Недалеко от них – я, правда, не помнил точно где – была спрятана втиральня ачи. Именно там я познакомился с Ракш два года назад, когда ее ребята попытались выкинуть меня на улицу. По неопытности я не распознал в них «теней» и, силой пробившись внутрь, вынул из Высокой Матери две полные дозы, требующиеся моей подружке. Я позволил себе это, поскольку был банально пьян и верил, что здесь меня никто не знает. Однако кто-то из обслужек той ночью сел нам на хвост, и наутро я понял, что за мной началась охота.

В этой ситуации терять мне было нечего. Здесь я мог считать себя мертвецом, а Земля, если б узнала о происшедшем, не только лишила бы меня пилотского сертификата, но и вообще запретила бы любое перемещение в пространстве. Я понимал, что эту историю надо гасить, и гасить быстро. Поэтому я взял все, что у меня было, и отправился во втиральню, где так же нагло, как накануне, потребовал возможности встретиться с их королем. Меня снова хотели побить, но кто-то из местных вспомнил вчерашнее, и таким образом я попал во внутренний лабиринт.

Когда в комнату вошла Ракш, я понял, что дела мои плохи. Мало того, что рост ее приближался к метру восьмидесяти и все остальное соответствовало росту. Я сразу увидел, что она разъярена и алчет крови. Теоретически я мог вызвать ее на поединок внутри круга. Если бы королем сектора был мужчина, я бы так и поступил. Однако Ракш была женщиной, и я знал, что не смогу двинуть даже пальцем, пока она будет выпускать из меня кишки.

– Пусть дерьмо хлещет на тебя дождем до сухого сезона! – загремела Ракш. – Зачем ты явился? Мои пальцы сами пришли бы к тебе!

Ракш говорила потом, что с первого взгляда я не произвел на нее никакого впечатления. Она, правда, оценила массивность моей фигуры, но, поскольку ей всегда нравились умные задохлики, эта массивность лишь оттолкнула ее. Кроме того, это был первый случай за все время ее правления, когда гвардии королевы был нанесен моральный урон. Подобное бесчинство не могло остаться без последствий. Я видел, что Ракш настроена весьма решительно, и уже откинул колпачок с баллончика ПГД, как вдруг меня осенило.

– Мы разберемся вдвоем, – сказал я, кривя рот в вызывающей ухмылке. – Пусть соберется круг, но полем нам послужит кровать. Проиграет тот, кто первым запросит пощады. Хотя лучше бы тебе отступиться сразу. Учти, я отделаю тебя так, что ты неделю будешь в коляске ездить.

– Ах ты ж, глист, – высказалась Ракш. – Да я тебя наизнанку выверну!

Однако я видел, что предложение зацепило ее, поскольку она задумалась. Она стояла передо мной, машинально наматывая свои зеленые волосы на кулак и кусая губы. И с каждой секундой на лице ее все больше и больше красными пятнами проступало задиристое согласие.