Распятая на звезде
Шрифт:
Через неполный час обещанные грузовики, действительно, въехали во двор дома особого назначения. Сопровождавшие предъявили бумагу, обязывающую Никулина незамедлительно начать погрузку всех подготовленных для дальнейшей транспортировки вещей. Кузова прибывших автомобилей были забиты пустыми ящиками, чемоданами, сундуками, коробками и огромными баулами. Вот в эту тару и надлежало упаковать, по возможности аккуратно, все собранное.
Сначала дело шло медленно. Из Уралсовета даже послали гонца с требованием поторопиться. Но потом решили не церемониться и посбрасывать все кое-как. Так управились за полчаса…
Из
руководившего дознанием по факту убийства царской семьи31:
Среди вещей Царской Семьи, найденных как в комнатах дома Ипатьева, так и в каретнике при этом доме, не оказалось ни одной вещи из носимого белья, одежды, платьев, обуви и верхней одежды. Все эти вещи были вывезены Исааком Голощекиным и Янкелем Юровским начисто.
На станции груз уже ждали. Прямо напротив почтовой конторы на путях стояли три новеньких грузовых вагона с раскрытыми дверями. Каждый из них уже почти наполовину был заполнен такими же коробками, чемоданам и баулами, привезенными из других мест. Как только красноармейцы сноровисто перегрузили из грузовиков весь багаж, к коротенькому составу, состоявшему из уже упомянутых грузовых вагонов и двух теплушек, подогнали паровоз с полностью загруженным угольным тендером.
Едва Никулин, вместе с остальной охраной успел забраться в теплушки, как кто-то из железнодорожного начальства зычно прокричал:
– Литерному дают срочное отправление!
Вагонные сцепки лязгнули. Колеса скрипнули о ржавые рельсы, и пришли в движение32…
Наконец-то!
Усадьба «Гальяново», июль 1918 г.
Нынче в доме Аксеновых сели обедать позднее обычного. Маргарита Павловна вся сияла. Теперь, когда Александр Дмитриевич вернулся домой, она неизменно пребывала в восторженном настроении. Ее счастью не было предела…
– Десерт нынче скромен, – прежнее кокетство к ней снова вернулось, свидетельствуя об окончательном выздоровлении после пережитых потрясений.
– Не беспокойтесь, голубушка, присядьте.
Вздохнув, она села рядом с мужем и тут же, как клещами, вцепилась в его ладонь:
– Как хорошо!..
Внезапно со стороны железной дороги раздался шум: что-то шипело, что-то позвякивало. Все бросились на крыльцо и – о радость! – увидели целую вереницу поездов, медленно движущихся друг за другом с запада в сторону Екатеринбурга. Расстояние между ними было совсем маленьким – не более пятнадцать – двадцати саженей. В головном составе паровоз был прицеплен сзади, а на передней открытой платформе были установлены две небольшие пушки, развернутые дулами по ходу движения. Двери теплушек распахнуты. Из них выглядывают солдаты, одетые в гимнастерки защитного цвета с петлицами чехословацкого корпуса…
– Наши!!! Пришли!!! – степенные люди, забыв о возрасте, бросились по ступенькам вниз.
– Выходите на дорогу, машите платками, – скомандовал Александр Дмитриевич.
Женщины бросились собирать цветы. Рвали их без разбора, главное – чтобы побыстрее набралась большая охапка.
Поезд еще двигался, а Маргарита Павловна уже передала свой букет солдату, курившему у лафета пушки:
– Родненькие, пришли!..
– Не разумию, – сдержанно
А к ним уже бежал моложавый капитан, выпрыгнувший из передней теплушки. Он обнял незнакомую ему пожилую женщину, слегка приподняв над землей:
– После Шайтанки вы – первые, кто нас встречает так восторженно. Надеюсь, и в Екатеринбурге нас ожидает такой же прием33.
Составы медленно проплыли к станции, где заняли все подъездные пути. Хвостовая часть колонны, для размещения которой уже не хватало места, так и осталась на главном ходе. Но ничего страшного – по железной дороге все равно ехать было больше некому.
Обитатели усадьбы, как зачарованные провожали взглядами двигавшиеся мимо них эшелоны. А когда, наконец, все остановились, оказалось, что единственный классный вагон замер в десятке метров от них. Его двери были уже распахнуты, со ступенек спрыгивали молодые офицеры. Они с интересом разглядывали встречающих, однако вступать в беседу им было некогда. Обменявшись с местными короткими приветствиями, они бежали вдоль составов, выкрикивая какие-то приказания.
Было очевидно, что прибывшие войска намереваются организовать стоянку, обеспечив разведку и боевое охранение. Солдаты буквально ссыпались из вагонов. После короткого построения часть из них заняла импровизированные оборонительные рубежи. Остальные разбрелись по поляне: кто-то собирал дрова, кто-то разводил костер, остальные слонялись бесцельно, радуясь возможности высвободиться из замкнутого пространства теплушки.
– Как я поняла, вы остановитесь здесь на какое-то время, – обратилась Маргарита Павловна к уже знакомому ей капитану, оказавшемуся в этот момент неподалеку, – позвольте пригласить вас в наш дом.
– Я не могу бросить своих солдат. Но, может быть, наш командир, господин Войцеховский уважит вашу просьбу, – он кивнул на офицера, спускавшегося в этот момент из классного вагона.
Человек этот был относительно невысок. Может быть, излишне худощав. Имел слегка удлиненные руки с крупными ладонями и неширокие покатые плечи. Словом, фигура у него была не армейская, а, скорее, аристократическая, утонченная. Лицо худое, с приподнятыми скулами. Лоб высокий, прямой. Брови густые, неширокие. Глаза узкие, чуть раскосые. Нос тонкий. Уши большие. Подбородок – крупный, с явно проступающей ямочкой. Губы были сжаты в вежливую полуулыбку:
– Если не ошибаюсь, Александр Дмитриевич? – неопределенно обратился он к стоявшим перед ним мужчинам.
– Да, это я, – поспешил разрядить возникшую неловкость Аксенов, безмерно удивляясь тому, что его назвали по имени-отчеству.
– Казимир Румша – надеюсь, знаете такого – назначил мне встречу у вас. Он по нашему уговору должен выдвинуться из города к нам навстречу, а в этих местах он знает только вашу усадьбу.
– Конечно, какой может быть разговор! Для друзей моего спасителя двери нашего дома всегда широко открыты. Тем более, господин Войцеховский, мы вас так долго ждали! Милости просим…
Когда зашли в дом, Маргарита Павловна с остальными дамами поспешила на кухню готовить стол. А Ольгу отправила развлекать гостей, указав взглядом на уже подзабытое пианино, бесцельно пылившееся в углу со времен прихода к власти большевиков.
Воспользовавшись присутствием молодой девушки, Войцеховский представился, попутно давая возможность остальным как бы между прочим узнать, как его зовут:
– Сергей Николаевич Войцеховский, к вашим услугам…
Очень скоро в комнату впорхнула Маргарита Павловна: