Распыление 2. Полуостров сокровищ
Шрифт:
– Ты чего?
– Да так. Не нравится мне здесь. Столько магов – и на свободе.
– Это в тебе охотничьи инстинкты говорят. Расслабься.
Хотя… Я прекрасно понимал, что последовать моему совету невозможно. От инстинктов просто так не отвернешься.
– Того военного видел? – спросила она. – Как думаешь, узнает он нас?
– Нас может и не узнает… – я многозначительно покосился на наставника
– То-то и оно, – кивнула напарница.
…представили друзьям Агасфера Моисеевича. Имен я не запомнил – голова была забита опасениями
Лумумба, сопровождаемый Агасфером, органично влился в магический коллектив и тут же затеял какой-то профессиональный спор, а мы с Махой робко пристроились в сторонке, у пустого столика. Нам было неудобно: Машке он был слишком высок, а мне – низок. Попытался опереться о столешницу локтями – оказалась она вся в мокрых пятнах от пролитого пива и с присохшими рыбьими костями… Правда, к нам тут же подоспела девица с блокнотиком и полотенцем вместо фартука. Она вытерла стол, а затем принесла Машке складную скамеечку.
– Только попробуй что-нибудь ляпнуть, – пригрозила она, взгромождаясь на табурет.
– И в мыслях не было…
Хотя, конечно, было. Но лучше я воздержусь.
Спросили клюквенного морсу. Вернее, Машка и спросила. Я-то пива хотел – подавальщицы в красных сарафанах разносили симпатичные кружечки с пенными шапками, но моя новая напарница, больно ткнув в бок острым кулачком, прошипела:
– Обойдесся. Мало ли что…
В целом, она была права.
Кроме морса, нам принесли корзинку с чесночными хлебцами, блюдо с жареной корюшкой и целую миску грецких орехов. Мы ничего такого не заказывали, но деда Фира, на мгновение возникнув за плечом, протарахтел:
– Угощайтесь, детки. За счёт заведения.
Маха тут же потянулась к рыбе.
– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – спросила она, засовывая в рот целую рыбку. На щеки и подбородок ей брызнуло масло. Я, вздохнув, тоже взялся за вилку. – Княгиню и вправду казнят? Спросила она это очень громко, совершенно не скрываясь. Я нервно огляделся.
– Не знаю. Бвана после встречи совсем духом упал.
– А тебе не кажется, что это она так его подзуживала? Ну, типа… на слабо?
– С чего ты взяла?
– Женская интуиция, – игнорируя салфетку, она облизала пальцы и шумно приложилась к высокому стакану с красным, как кровь, морсом.
– Это у тебя-то?
– А чего? По-моему, всё понятно.
– Это ты по собственному опыту?
Машка на мой сарказм только закатила глаза, и упрямо продолжила:
– Базиль – её бывший, так? Но обратилась она именно к нему, а не к кому-то другому.
– Бвана – лучший. Если он не сможет помочь – никто не сможет.
– Вот то-то и оно. Ольга – магичка. Кто ей мешал… ну, обернуться птицей, например, и улететь? В Москву, под крылышко товарища Седого? Но она осталась. Она хочет, чтобы Лумумба во всём разобрался.
– У нее там какое-то
– Это – предлог. Она не может признаться, что ждет спасения от бывшего мужа, да еще и другого мага. Помнишь, что деда Фира говорил? Маг магу – волк…
На стол, громыхая крыльями как ангел страшного суда, пала птица Гамаюн. С места в карьер она ткнулась клювом в орехи, оловянная миска зазвенела, посыпались искры. Ворона, смешно растопырив ноги, шмякнулась на пол.
– Ты что, наклюкалась? – я помог ей взобраться обратно. Птица со скрипом повертела головой, на мгновение её глаза потухли и затем, как две лампочки, вспыхнули вновь.
– Я думала, это глазные яблоки.
– А то, что они твердые и коричневые, тебя не насторожило? – буркнула Маха.
– А может, они сушеные, – не сдавалась ворона. – О! Жареная рыбка!
– Она же железная, почему тогда столько жрет? – повернулась ко мне напарница.
– Для энергетической подпитки, – подкинув рыбку в воздух, птица Гамаюн заглотнула её вместе с головой и плавниками, как червяка. Затем, схватив клювом орех, принялась долбить им о край стола. Звук был, будто огромным молотом лупят по наковальне…
Вздохнув, я взял горсть орехов и сдавил их в ладони, а потом высыпал обратно в миску. Ворона, благодарно каркнув, принялась выклевывать ядрышки.
– Тебя же княгиня сотворила. Ты питаешься от её сил, – укорила Маша.
– Вам что, дармовой еды жалко? – огрызнулась Гамаюн. – Сами-то жрете и не краснеете. – Маха собралась сказать еще что-то обидное, но тут хлопнула входная дверь. Вбежал молодой дружинник. Он тяжело дышал, забытый автомат сбился на спину, а бронежилет расстегнулся и скособочился. Светлый чуб у парнишки прилип ко лбу.
– Беда, батюшка сыскной воевода! – вскричал он. – Не вели казнить…
К нему быстрым шагом направился наш знакомый незнакомец, а в зале, как давеча, вновь завихрилась сила.
– Вот, выпей.
Взяв со чужого стола, мужчина протянул дружиннику полную кружку. Тот опрокинул её залпом, прижал на мгновение рукав ко рту, а потом выдохнул:
– Душегубец, батюшка сыскной воевода. Опять.
– Где?
– На Веселой улице. В доме госпожи Лады. Мы мимо дозором шли, а она как выскочит, как выпрыгнет… Мы – туда. Я, как увидел… – дружинник судорожно вздохнул. – Я, как увидел… – повторил он, поперхнулся, но справился и закончил: – Меня старший наряда сюда и послал. Беги, говорит, и без сыскного воеводы не возвращайся.
– Подожди.
Воевода обернулся к залу и стал вглядываться в присутствующих. Будто взвешивал каждого, и, приняв решение не в его пользу, искал дальше.
Народ реагировал разнообразно: кто-то с готовностью поднимал голову, кто-то, уткнувшись в кружку, делал вид, что его это не касается, а кто-то и вовсе демонстративно отворачивался. Дружинники, все как один, вскидывались, но воевода лишь скользил по ним взглядом, а маги… Деда Фира, например, демонстративно отвернулся, как и его собеседник, который ратовал за выдачу бесплатных валенок. А вот их сосед быстро и размашисто шагнул вперед, но воевода, благодарно кивнув, только покачал головой.