Распыление 2. Полуостров сокровищ

Зимины Татьяна и Дмитрий

Очнулся весь мокрый на траве. Надо мной склонились три морды. Точнее, две морды – кота и вороны, и одно любопытное веснушчатое лицо.

– Кажись, пришел в себя, – сказала Машка, нежно пиная меня в бок.

– Хто? Што? – я ничего не понимал. – Почему я мокрый? Что случилось?

– Еще

немного, и искали б тебя на реке Смородине, у камня Алатыря, – промурлыкал кот.

– Меня благодари, – каркнула Гамаюн. – Если бы я тебя в окно не заметила…

– Остались бы, как говориться, от козлика рожки да ножки, – заключила Маха, помогая мне сесть. – В последний момент успели, – похвасталась ворона. – Машка тебя за пояс ухватила, кот за Машку уцепился, я – за кота. Ну, и петух помог. Надо будет наведаться к нему в курятник, отблагодарить… – ворона кокетливо оправила перышки, а Машка прыснула. Птица Гамаюн тут же оскорбленно напыжилась. – А что смешного? Петух, между прочим, мужчина хоть куда. В полном расцвете сил…

– Хорошо, хозяйки нет, – шепнул кот, заботливо обмахивая меня лапками. – Вчерась еще на Лысую гору отбыла… Путь-то неблизкий, туда да обратно – больше ста верст. А была бы дома – сама бы голову тебе отвинтила. За то, что к Водокруту полез.

– Чего? – спросили мы с Машкой в один голос.

– Водяной. Живет он там, в колодце… – пояснил кот и постучал меня по лбу. – Мозг иногда включать надо!

– Я умыться хотел.

– Так на этот случай в доме водопровод есть. Набрал ванну – и плещись сколько влезет! А закаляться вздумал – так холодной напусти и вся недолга. А то могу баньку истопить, только скажи… – раскипятился пушистый домохозяин.

– И правда, Вань, чего ты к колодцу полез? – Маха выдрала у меня из волос репей. – Я, например, в душ сходила. Красотища!

– Ты теперь от водоемов подальше держись, – предупредил кот. – Водокрут на тебя глаз положил.

– Ну,

что вы там прохлаждаетесь? – в окне, всё такой же встрёпанный, возник Лумумба. – Завтрак стынет.

– Бабке не говори, – попросил я кота, взбираясь на крыльцо.

– Всё одно, узнает, – вздохнул тот. – Попадет мне.

– Тебе-то за что?

– Не углядел за порядком да за гостями. Три шкуры спустит.

Кот задумчиво почесал спину.

– Тогда я сам скажу. Объясню, что ты ни в чем не виноват, а это меня бес попутал.

У кота на глаза навернулись благодарные слёзы. Встав на задние лапы, он пожал мне руку и промурлыкал:

– Спасибо, друг. Век не забуду…

Когда мы ввалились в горницу, громко обсуждая приключение, Лумумба любовался своим отражением в боку самовара, время от времени прикладывая к синяку под глазом холодную ложку.

– А, явились, не запылились.

Мы с Машкой молча проскользнули за стол, ворона, цапнув ватрушку, убралась на полати, и только кот, как ни в чем ни бывало, принялся разливать чай.

– Я вот всё думаю, – завел я издалека. – Должно же у всех убийств быть что-то общее? Если Душегуб – серийный убийца…

– Напарники называются, – вдруг буркнула Маха, погрузив нос в чашку с чаем.

И только сейчас я заметил на её веснушчатой щечке глубокие царапины. Запястье, перевязанное чистой тряпочкой, свежий кровоподтек над локтем… Стало стыдно.

– Слушай, Маш, ты извини, – начал я. – Там такое дело… А как ты вообще дома оказалась?

– Меня благодарите, – каркнула ворона с печи, расклевывая булочку. – Отыскала сиротку, привела домой за ручку…

– Ага, щас, – ощерилась Машка. – Деду Фире скажите спасибо. Послал эту бестию прожорливую узнать, как у нас дела. А "нас" – то уже и нету…

Конец ознакомительного фрагмента.