Расщепление
Шрифт:
За границей щита капитана, в бушующей пурге, состоящей из не-пойми-чего, я видел, как красный и голубой щиты чуть видимыми пятнами скакали по поляне. Иногда возникали яркие вспышки и до меня доносились звуки, похожие на приглушенные взрывы.
"Воюют, -- подумал я, испытывая желание принять участие в том сражении, но не зная как. Похоже, подобное чувство переживал не я один, капитан Петров напряженно всматривался во тьму и напоминал мне огромного пса, жаждущего сорваться вперед, но удерживаемого поводком. -- Меня прикрывает,
– - Круто, капитан! -- прокричал я, показывая Петрову большой палец, но капитан словно не слышал. -- Круто, говорю, -- прокричал я еще громче, -- какой огромный щит у вас, не то что у них, -- я махнул в сторону видимого сквозь буруны свечения.
По-прежнему не глядя на меня, Петров качнул головой.
– - Это не я, это вы, -- проговорил он.
– - Что -- я?
– - Нет у меня никакого щита, -- голос капитана хрипел, и казалось, каждое слово дается ему с трудом. -- Это ваша особенность, о которой мы так и не поговорили...
Прежде чем Петров произнес следующую фразу, я уже знал -- это конец, конец сказки. Мои руки вдруг безвольно повисли, а внутри меня душа, или что там вместо нее, рухнула вниз.
– - Магия вокруг вас не живет, разрушается, -- закончил Петров.
Детские мечты, взрослые фантазии, ожившая и воспарившая за последние сутки надежда -- все разом рухнуло вниз, в никуда, вслед за скулящей душой.
"Магия вокруг вас не живет..." -- слышал я голос, но не голос Петрова. И мне хотелось кричать, кричать в ответ тому голосу: "Нет! Это не правильно! Так быть не должно!" -- но я не кричал, не было сил. "...Не живет... -- повторил тот же голос и добавил, -- Хо-но-та!"
Словно зависнув во времени, я видел почти остановленное движение фиолетовых бурунов, медленное, как в рапиде, зарождение белоснежной вспышки и ее разрастание. И я видел (такого, конечно же, не могло быть) испуганное, перекошенное лицо Голема Петрова...
Когда время вернулось к нормальной скорости, вокруг властвовала оглушительная тишина, и нарушившее ее слово: "Не-е-е-т!" -- буквально пронзило мой мозг.
Именно интонация этого "Не-е-е-т!" (в голосе капитана слышался ужас) вернула меня в реальность.
В затухающей вспышке фиолетовые буруны потемнели, и в них проявилась жизнь. Бесчисленные деформированные и искореженные глазные яблоки, зрачками выпирающие вперед, возникли в потемневшей фиолетовой каше и, подобно дымке, пытались пробиться к нам. Но и им это не удавалось: проникнув в область моей особенности, они растворялись и исчезали. Но даже тогда я ощущал присутствие беды, боли -- настоящего зла.
Недалеко в бурунах появился красный отсвет: "Огна", -- подумал я. Краснота ослепительно полыхнула и тут же исчезла.
– - Сюда! -- вдруг взревел капитан Петров.
Его взгляд метался по сторонам, останавливался то на мне, то на пытающихся прорваться к нам глазах.
– - За мной, -- услышал я, и рука капитана схватила меня за запястье.
Мы
Положив девушку на траву рядом с нами, Леха посмотрел на Петрова.
– - Блайзед!? -- пробормотал капитан.
– - Но как и кто? -- спросил Лешка. -- Это невозможно. Здесь невозможно.
Изумление в глазах паренька, ужас, все еще слышимый в голосе капитана, говорили о чем-то невероятном и страшном, произошедшем в последние минуты. И хотя вопросы сейчас казались неуместными, я все же спросил:
– - И что дальше?
– - Ждем, -- ответил парнишка, пожав плечами. -- Кто бы там ни был, здесь Блайзед продлиться долго не может.
Огна порывисто вздохнула.
Я смотрел на ее почти полностью пропитавшуюся кровью футболку, на растрепанные, мокрые, наверное тоже от крови, волосы, на закатившиеся глаза -- и переживал то же, что и минувшим вечером, когда на моих руках умирал Евстигней.
– - И вы ничего не сделаете?! -- спросил я. -- Может, хотя бы "скорую" вызовем?
– - Еще секунд двадцать, не больше, -- ответил Лешка, покачивая головой, -- какая ирония, твоя антимагия защищает нас от Блайзед и не позволяет вылечить Огну.
– - Если бы не твои ботинки, -- произнес капитан, -- кто знает, что бы и с тобой могло быть.
– - Это точно, -- согласился парнишка.
Его глаза вдруг сверкнули, он встрепенулся и со словами: "Проходит" -- метнулся в фиолетовый мрак.
– - Когда придет Алиру, вынеси Огну! -- крикнул он на бегу и пропал в тот момент, как алчущие дорваться до нас глаза разом исчезли.
Среди фиолетовых и бурых клубов сверкнула бело-голубая вспышка.
ГЛАВА 22,
звезда, трава, монстры -- чудеса продолжаются
"В небе полночном, в небе весеннем падали две звезды..." -- и хотя строчка из песни Пугачевой совсем не подходила к происходящему, почему-то именно она пришла мне на память.
Едва Леха занырнул в фиолетовый сумрак и окружающий нас воздух вдруг вновь стал прозрачным, Петров опять схватил меня за руку и потащил в сторону, бубня как заведённый: "Быстрей, быстрей, быстрей". Шагов через двадцать он оставил меня и со словами: "Стой здесь" -- метнулся назад к скамейке.