Рассказы Чумы

Мирах Адам

Отсюда лестница делала первый виток наверх, растворяясь в бледном, голубоватом утреннем небе. Эвмел знал, что там, наверху, гладко полированным зеркалом лежит следующий виток, хоть его и не было видно снизу. Всего витков насчитывалось семь; от ступеней до Хрустальных Врат было не больше десяти стадиев. Золотой дворец лежал вне этих пределов.

По приказу Эвмела Крылатые начали окружать местность, прилегавшую к лестнице, от основной части равнины бесконечно высоким прозрачным куполом. Сейчас Светлые как раз заканчивали свою работу.

–

Брат, ты сказал, что это поможет нашим поданным существовать в мире и счастье, - произнес Тартес, с беспокойством глядя на владыку.
– Но как?..

– Ты, наверное, помнишь, как несколько лун тому назад к нам во дворец принесли мертвого, - скучающе ответил Эвмел, с удовольствием про себя отметив, что архонт сказал «наши поданные».

– Его звали Ааран, - умышленно подчеркнул тот.

Атлант пропустил имя мимо ушей.

– Мои создания начали погибать, Тарт. Им нужна была сила. И я нашел её. Нашел среди людей.

Юноша внимательно слушал.

– Оказалось, что, умирая, люди оставляют после себя не только телесную оболочку. От их тела в момент смерти отделяется нечто -сгусток их помыслов, тайных переживаний, поступков. Я назвал это «тен психей», дыхание жизни. Так вот, наши поданные, как выяснилось, могут накапливать её в себе. Она необходима для поддержания их существования.

Построенная ими стена будет собирать в себе все тен психей, которые оставляют умершие, и отдавать его Крылатым. Если кто-нибудь из Крылатых почувствует хотя бы тень недомогания, ему достаточно будет восполнить запасы дыхания жизни, прикоснувшись к стене.

Голубая искра скользнула вдоль тонкого, как волос, хрусталя. Тартес ошеломленно смотрел на брата.

– Но... Эвмел! Мы ведь всегда верили, что после смерти мы будем пировать в чертогах Отца. Что, если твоя тен психей помогает людям попасть к богам, а ты вот так просто лишаешь их дороги к следующей жизни?

Владетель презрительно рассмеялся.

– К богам? Тартес, очнись! Мы давно уже сами боги. Мы создали этот прекрасный, удивительный мир. Мы создали наших чудесных поданных, которые будут жить вечно.
– Он с неудовольствием увидел, как хмурится лицо собеседника.
– Какое тебе дело до мелких человечишек? Будь ты у них в руках, у того же Луция, с тебя бы уже кожу живьем содрали!

– Не мы, а ты, - прошипел Тарт, отходя назад и с ненавистью глядя на владетеля.
– Как ты смеешь отбирать что-то - неважно, что - у людей, таких же, как мы, ради каких-то крылатых чудовищ? Как ты можешь так поступать!

Эвмел разгневался.

– Ты забываешься, брат!

Их взгляды столкнулись, как два

меча, выкованных из самой крепкой стали. В глазах атланта горела ярость, на лице Тартеса смешались возмущение, горечь и жалость.

«Это ты, Эвмел, затеял ту проклятую войну. Это ты, рискуя нашими жизнями, помчался в Миср ради своей прихоти. Это ты подставил несчастную девушку под римский меч».

Вслух он сказал иное:

– Если понадобится, ты и меня принесешь в жертву ради воскрешения прошлого?

Правитель побагровел.

– Пошел вон!
– тихо сказал он, невидяще смотря куда-то мимо брата.

Тартес резко повернулся и направился прочь.

***

Эврифея сидела на низенькой тумбе перед огромным, во всю стену, зеркалом. Служанка - молоденькая Крылатая с милым личиком - расчесывала длинные черные волосы своей кратии.

Тартес ворвался в покои, как ледяной вихрь в вечнозеленый лес.

– Выйди, - тяжело дыша, приказал он прислуге. Девушка стремглав унеслась за дверь. Эврифея с тревогой повернулась к супругу.

– Что случилось, возлюбленный мой?

– Собери вещи. Самые необходимые. Завтра... Нет, сегодня вечером мы убираемся отсюда.

Молодая женщина изумленно глядела на мужа. Отдышавшись, Тартес ответил на невысказанный вопрос.

– Похоже, Эвмел и впрямь обезумел. Он считает себя не меньше чем богом.

***

Слова брата вывели Эвмела из душевного равновесия. Черная злоба переполняла его.

Как он смеет!

Глубокое дыхание никак не возвращало привычного спокойствия. Атлант решил пройтись по выстроенной лестнице, чтобы хоть как-то успокоиться.

Тонкие перила, на которых узкой вязью был соткан узор из шумных водопадов, необыкновенных цветов и причудливых птиц и животных, приятным холодом отозвались на горячее прикосновение Создателя.

Каждый виток был не похож на предыдущий. Города сменялись голубыми бездонными озерами, длинные шпили святилищ переходили в разбросанные крохотные домики. На одном из кругов Эвмел увидел перевернутые горы, висящие в воздухе, над которыми парил, свернувшись маленькими облачками, изумительный туман; на другом две круглые башни согнулись в полупоклоне друг перед другом, протягивая навстречу долговязые руки-мосты; на третьем солнце пронзало сияющие капли сотен фонтанов, от которых в небо тянулись десятки бессмертных радуг.