Рассказы и фельетоны
Шрифт:
Было продано шесть штук. Пять купили для казарм, чтобы эти литографированные изображения последнего Габсбурга воодушевляли резервистов в солдатских буфетах. Один портрет купил старый Шимр, владелец табачной лавочки. Этот австрийский патриот сторговал портрет за двенадцать крон и вдобавок обозвал Петишку грабителем.
Однако война шла, а на императора по-прежнему не было спроса, хотя господин Петишка обращался и к газетной рекламе. Он напечатал объявление в газетах «Народни политика» [22] и «Глас народа» [23] :
22
«Народни
23
Глас народа — буржуазная чешская газета, выходившая в 90-е годы XIX в.
«В нынешние тяжелые времена в каждом чешском доме должен висеть портрет нашего многострадального императора стоимостью в пятнадцать крон».
Но вместо заказов господин Петишка получил приглашение явиться в окружное управление, где ему предложили впредь воздерживаться в объявлениях от слов «тяжелые времена» и «многострадальный», а вместо них, во избежание неприятностей, употреблять слова «славные времена» и «победоносный». Тогда Петишка напечатал в газетах такой текст:
«В эти славные времена в каждом чешском доме должен висеть портрет победоносного монарха стоимостью в пятнадцать крон».
Но и это ни к чему не привело.
Он получил только несколько непристойных писем, в которых неизвестные авторы настоятельно советовали ему повесить портрет в такое место, куда императору полагается ходить пешком. Мало того, Петишку снова вызвали в окружное управление, где чиновник порекомендовал ему следить за сводками императорской ставки и, составляя свои объявления, сообразовываться с ними.
— Русские в Венгрии; они взяли Львов и стоят под Перемышлем. Все это никак нельзя назвать славными временами, господин Петишка. Это похоже на шутку, насмешку, иронию. Как бы вам за такие объявления не пришлось отвечать перед военным судом!
Господин Петишка пообещал быть внимательнее и составил следующее объявление:
«Пятнадцать крон охотно пожертвует каждый чех, чтобы иметь возможность повесить у себя в доме нашего престарелого монарха».
В местной прессе это объявление печатать отказались.
— Господь с вами, — сказал Петишке один владелец газеты, — не хотите же вы, чтобы нас всех расстреляли!
Петишка вернулся домой вконец расстроенный. В чуланчике за магазином валялись пачки портретов императора. Господин Петишка пнул их ногой и сам испугался своего поступка. Он боязливо поглядел вокруг и успокоился только тогда, когда убедился, что никто этого не видел. Погруженный в свои мысли, он стал смахивать пыль с пачек и обнаружил, что некоторые из них покрылись плесенью. Тут же в чулане сидел черный кот. Нетрудно было догадаться, кто развел эту сырость.
Кот замурлыкал, явно желая отвести от себя подозрения. Тогда господин Петишка швырнул в государственного преступника метлой и заставил
Ворвавшись к себе в квартиру, он накинулся на жену:
— Проклятого кота надо вышвырнуть вон! Кто же захочет купить императора, которого загадила эта бессовестная тварь! Император в плесени! Придется его сушить, чтоб ему провалиться!
После обеда господин Петишка немного поспал, пока жена сидела в магазине, но сон не принес ему облегчения. Ему приснилось, что за черным котом пришли жандармы и их обоих ведут над конвоем в военный суд. Потом приснилось, что его с котом приговорили к смертной казни через повешение и кота уже собираются вздернуть, а он, Петишка, в присутствии судьи ругается самыми последними словами. Он и в самом деле дико закричал, но, к счастью, проснулся и увидел возле себя жену.
— Ради бога, перестань, что ты такое говоришь? — взмолилась она. — Кто-нибудь еще услышит…
И расстроенная женщина рассказала, что она пыталась просушить императора в садике, но какие-то стервецы-мальчишки стали швырять в портреты камнями и превратили их в настоящее решето.
Обнаружились и другие убытки. На один из императорских портретов, выставленных на лужок сушиться, уселись куры и оставили на нем содержимое своих желудков, выкрасив бороду императора в зеленый цвет. Два портрета пытался сожрать сенбернар мясника Голечки, неискушенный щенок, никогда не слышавший о § 63 Уложения о наказаниях. Видимо, у щенка это было в крови: его мать год назад угодила на живодерню за то, что сожрала на плацу знамя 36-го полка.
Господин Петишка пришел в отчаяние. Вечером в винном погребке он то и дело заводил разговор об удешевленных ценах и о своих затруднениях с императором; в общем, из его речи следовало, что если венское правительство не доверяет чехам, то только потому, что они не покупают у фирмы Франтишек Петишка в Младой Болеславе портретов монарха стоимостью в пятнадцать крон.
— Не дорожитесь, — сказал ему хозяин погребка на прощание, — нынче плохие времена. Горейшек продает паровую молотилку на триста крон дешевле, чем в прошлом году, то же самое надо сделать и с императором.
Придя домой, господин Петишка заготовил следующий плакат для своей витрины:
«Ввиду экономического кризиса продается большая партия художественно выполненных портретов императора вместо пятнадцати крон по десяти крон за штуку».
Но в магазине было попрежнему пусто. Знакомый виноторговец поинтересовался, как идут дела с императором.
— Печально, — ответил господин Петишка, — его никто не спрашивает.
— Мой вам совет, — таинственно сказал виноторговец, — пока не поздно, постарайтесь сбыть его по любой цене.
— Подожду еще, — отвечал господин Петишка.
И на портреты продолжал садиться негодный черный кот. Не прошло и полутора лет, как вся кипа портретов императора покрылась плесенью до самого основания. Австрийцы уезжали из Чехии, положение в Австрии было из рук вон скверное.
Тогда господин Петишка взял карандаш и бумагу и подсчитал, что разбогатеть он все равно не разбогатеет, но, если продавать императора по две кроны, он все же заработает на каждом экземпляре по кроне.
И он изготовил соответствующую рекламу — вывесил в витрине портрет, написав под ним: «Продается старец монарх со скидкой: вместо пятнадцати за две кроны».