Рассказы и повести
Шрифт:
Я пошел в прихожую и открыл дверь. На пороге стоял Гари к.
– Ты за цианистым калием?
– спросил я.
– У меня его нет.
– А куда ты его дел?
– поинтересовался Гарик.
– Съел.
– Черт с ним, с калием. Я тебе письмо принес. Переведешь?
Мы прошли в комнату. Гарик увидел штурвал за окном.
– Это что, колесо от прялки?
Я не стал объяснять. Во мне что-то происходило, будто взбегали пузырьки с шампанским. Я испугался и, чтобы отвлечься, развернул
Частный детектив из Англии советовал Гарику браться только за такие дела, которые совпадают с его нравственными принципами. Чтобы не было противоречий между поступками и убеждениями.
– А зачем это тебе?
– спросил я.
– Ты хочешь сделать кому-нибудь услугу?
– Если не передумаю, - сказал Гарик.
– Не передумаешь.
– Почему это?
– обиделся Гарик.
– Потому что ты любишь материальные блага. Тебе нравится иметь все.
– Иметь все и не иметь ничего - одно и то же, - с убежденностью сказал Гарик.
– Возможно, - согласился я.
– Но лучше это утверждать, когда имеешь все. Иначе это выглядит, как платформа неудачника.
– Иметь все нужно только для того, чтобы плюнуть на это "все" и выйти на новый виток.
– А что на новом витке? Как там живут?
– Как ты...
– То есть...
– Любовь. В широком смысле слова: все отдавать ближнему и ничего не просить взамен. Такие люди редкость. Но они всегда были. И есть.
– Предположим, что я на новом витке человеческого сознания. Но мне-то от этого что? Какая польза?
– Ты долго будешь жить. Таких, как ты, природа долго держит на земле.
Я закрыл глаза. Во мне с каждой минутой нарастала какая-то общая разряженность, будто меня с большой глубины поднимали на поверхность.
– Кто знает, - тихо сказал я.
– Если меня проверить по машине, может, я по призванию пират в далеких морях.
Может, моя стихия отбирать. А не отдают - убивать.
– Но ведь и пирата могут убить.
– Могут. Но когда он живет - он живет.
– Неизвестно, о чем думает пират, когда он остается один.
Гарик подошел к телефону и набрал номер.
– Скажи моей жене, что я у тебя, - торопливо зашептал он и протянул мне трубку. Для того, чтобы ее взять, я должен был подняться с кресла.
– Я не могу встать, - сказал я.
Гарик не стал спрашивать: "Почему?" Он поднес телефон, насколько хватило шнура, и поставил его возле меня на пол.
– Гарик у меня, - сказал я, не поздоровавшись.
– Скажи, что я скоро вернусь, - прошептал Гарик.
– Он скоро вернется, - повторил я.
Жена Гарика прислушивалась, как бы определяя процент правды в моем голосе.
Гарик взял у меня трубку и повторил жене все то же самое. Привычка врать и выкручиваться превратилась у него в
– Ну ладно, я пойду, - задумчиво предположил он и действительно ушел.
Я с трудом добрался до постели и лег прямо в пальто. Боль во мне росла, набирала силу, и грозила сделаться непереносимой.
Я стал искать позу, чтобы приспособиться к боли. Потом лег на пол и принялся кататься.
Сколько прошло времени, я не помню. Но вдруг в какую-то минуту мне стало все все равно. Я понял, что умираю. Но и это мне тоже было все равно.
Человек не может смириться с мыслью о смерти, и поэтому мудрая природа опускает на него безразличие. Как самозащиту.
В литературе я читал, что перед смертью человек мысленным взором обегает свою жизнь. Я ее позабыл. Мне казалось, будто я плыву в океане на узком деревянном плоту. Мой плот чуть покачивается на волнах. Его все дальше относит от берега.
Я открыл глаза и увидел посреди комнаты Киру. Я не удивился, как она здесь возникла. Мне было все равно. Но я не хотел, чтобы она видела, как я умираю. Собаки, кстати, тоже предпочитают делать это без свидетелей.
Я усилием воли сосредоточил в себе память. Я как бы привстал с плота. Спросил:
– Как ты вошла?
– Не заперто было, - ответила Кира.
– А ты почему на полу?
– Умираю, - сказал я отчужденно, будто речь шла о ком-то постороннем.
– А я замуж выхожу, - сообщила Кира и села возле меня на пол.
– Ты рад?
– Да.
– Или нет?
Я устал неимоверно, мне хотелось снова опуститься на свой плот. Но я сосредоточился и сказал:
– Я рад за тебя. Ты молодец.
– Это ты молодец. Ты возвел меня в ранг королевы, и я сама стала иначе к себе относиться. А ведь другие относятся к человеку так, как он сам к себе относится. Правда?
Я закрыл глаза, и мой плот стал съезжать с волны, как с горы. Он все съезжал и съезжал... Но что-то держало меня, будто за волосы. Вопрос Киры. Она что-то спрашивала, и я не мог выпасть из времени, пока не отвечу на ее вопрос.
– Поэтому я и не работаю, - проговорила Кира откуда-то издалека. Королевы ведь не работают?
– Не работают, - повторил я последние услышанные слова.
– Или что-то делают?
– усомнилась Кира.
– Что-то делают, - повторил я.
Кира могла разозлиться и сказать, что разговаривает сама с собой, но мне было все равно.
– Что с тобой?
– заметила Кира.
– Умираю...
– Да брось ты...
– Налей мне в ванну горячую воду, - попросил я, чтобы отослать ее от себя.