Рассказы и повести
Шрифт:
– Я разговариваю с Александром Федоровичем Ажновым?
– Да. А я с кем?
– С Измайловым. Захаром Петровичем. Из Зорянска. Неужели забыли? – Дурацкий вопрос. Если человек не хочет меня припомнить, глупо напрашиваться.
– Захар Петрович, Захар Петрович,– повторял Ажнов.– Что-то не знаю… Хорошо, а, собственно, по какому поводу вы звоните?
– Понимаете, с нами еще ехали товарищи Марина Петровна, Горелов и…
Последние слова, видимо, окончательно сбили с толку Ажнова. Он стал говорить
– При чем здесь Марина Петровна? Не знаю я никакого Горелова… Кто вы?
– Измайлов я, Измайлов. Неужели забыли? Мы еще в день приезда в Рдянск провели вечер вместе…
– Уважаемый товарищ, в Рдянске я был последний раз два года тому назад. Это во-первых. Во-вторых, мы с вами не встречались. Откуда вы знаете мое имя и то, что я здесь работаю?
– От вас,– пробормотал я, вконец запутавшись в объяснениях.
Александр Федорович нервно засмеялся:
– Ну, это уж слишком…– Я почувствовал, что он теряет терпение.– Вот что, дорогой товарищ, если вас мучают какие-то воспоминания, я здесь ни при чем. Прошу меня извинить, у нас на весь корпус один телефон.
Ажнов положил трубку.
– Поговорили? – спросила телефонистка.
– Да,– машинально ответил я, нажимая на рычаг.
Я почувствовал себя растерянным. Итак, Ажнов не хочет ни во что вмешиваться. Видимо, он из тех людей, для которых собственный покой прежде всего. А может, у него щекотливое положение в семье, на службе… Как это он сказал: «Если вас мучают какие-то воспоминания, я здесь ни при чем». Струсил. Или действительно думает, что у меня совесть нечиста и я хочу укрыться за других.
Оставался третий свидетель – Горелов. Я уж и не знал, что думать о нем. Клоков – загадочная личность, Ажнов спрятался в кусты. Как поведет себя Николай Сидорович, одному богу известно.
Я вызвал шофера.
– Поезжай, заправься. Через час едем в Ратань.
– Будет сделано, Захар Петрович,– отрапортовал Слава.– Сегодня вернемся?
– Конечно.
Через час мы мчались по шоссе.
Ратань была поменьше Зорянска. Старый деревянный городишко. Его потеснил химический комбинат, от которого тянулись новые кварталы многоэтажных домов и бульвары с молодыми липами.
У комбината было несколько просторных проходных. Мы подъехали к главной, что ближе всего к третьему корпусу.
Я позвонил Ажнову из бюро пропусков. Ответил мне девичий голос. За Александром Федоровичем послали, и когда он подходил к телефону, я отчетливо услышал смешок:
– Опять этот тип тебя требует.
– Слушаю,– сердито сказал инженер.
– Простите, Александр Федорович. Это опять беспокоит вас Измайлов. Вы не могли бы сейчас встретиться со мной? Я в бюро пропусков.
В трубку недовольно посопели.
– Хорошо. Иду.
Я стал нетерпеливо прохаживаться
Вокруг сновали люди. Звонили на территорию комбината из трех кабинок с телефонами. Какая-то девушка чуть ли не со слезами упрашивала позвать со склада Колю.
Ажнов все не шел. Я стал нервничать.
Вдруг кто-то произнес:
– Кто тут, наконец, Измайлов?
Это вопрошал парень лет двадцати пяти, в очках, в сером рабочем халате и цигейковой шапке-пирожке.
– Я Измайлов.
Парень подозрительно оглядел меня с ног до головы.
– Ажнов,– сказал он, уже с любопытством рассматривая меня.
На мгновение я растерялся.
– Простите, Александр Федорович…
– Если у вас дело, отойдемте в сторонку.
То, что происходило, ошеломило меня чрезвычайно. «Может, это розыгрыш?» – подумал я. Но мысль эта была нелепой. Не то место и не тот случай, чтобы шутить.
Мы пристроились у окна.
– Александр Федорович,– начал я.– Вижу, произошла нелепая ошибка. Прошу меня извинить.
– Ладно уж,– улыбнулся он и снял меховую шапку. Я тоже расстегнул пальто.
– Я знаком, наверное, с вашим однофамильцем…
– Бывает,– кивнул инженер. Это недоразумение начало его забавлять.– Он у нас работает?
– Говорил, что у вас.
– Комбинат большой. Но что-то я не слышал, чтобы у нас еще Ажновы работали. Сестра моя в аммиачном цехе. Может быть, она?
– Нет,– произнес я. В голове начало проясняться.
Клоков… Теперь Ажнов… Тут была какая-то связь.
Молодой инженер явно не торопился уходить.
– А вы справьтесь в отделе кадров,– посоветовал он.
– Да, придется,– согласился я.– Еще раз прошу извинить за беспокойство…
Инженер нахлобучил шапку и пошел на территорию комбината. Сквозь стеклянные стены я видел его удаляющуюся фигуру, такую маленькую рядом с магистралями труб, огромными резервуарами, окрашенными серебристой краской.
Я вышел на залитую солнцем стоянку автомашин возле проходной. Слава беседовал с шофером грузовика. Увидев меня, он метнулся к нашему «газику».
– Домой?
Я не знал, куда ехать. И вдруг решил:
– В Рдянск.
«Газик», лихо сделав разворот, помчался по пустой дороге. Минуя Ратань, мы выехали на междугородное шоссе.
– Бензина хватит? – спросил я.
Шофер щелкнул пальцем по приборному щитку:
– Доедем.
Он стал тихонечко насвистывать. Я видел, у Славы хорошее настроение. От быстрой езды по хорошей дороге, от солнца, что впервые в этом году светило по-весеннему, от того, что предстоит покататься по большому, областному городу.