Рассказы и повести
Шрифт:
Следователь примерился. Карниз находился выше его поднятой руки.
– Больше двух метров,– резюмировал он.
– Теперь давайте подумаем, как смог забраться на эту высоту подросток лет двенадцати-тринадцати? Ведь, судя по размеру обуви, ростом он невелик…
Оболенцев задумался.
– Да, вопросик! – усмехнулся он.– Ну, положим, прыгнуть и достать рукой он смог бы. Но удержаться…– Следователь покачал головой.– И опереться не на что…
Стена под окном была гладкая.
– Вот
– Мог подставить что-нибудь,– сказал следователь.– Например, ящик. Или поставить наклонно доску…
– Исключено,– решительно произнесла старший инспектор, проводя рукой по оштукатуренной поверхности стены.– Нет характерных следов.
– А может, подросток какой-то исключительный?– заметил с улыбкой Оболенцев.– Акробат?
– Дорогой Геннадий Андреевич, на Востоке есть пословица: не надо развязывать зубами узел, который можно развязать руками…
– Насчет акробата – шутка, конечно,– серьезно сказал следователь.– Выходит, вору кто-то помогал…
– Во! – подняла палец Карапетян.– Это скорее всего.
– Хорошо… А его следы?
– Увы,– развела руками Карапетян.– Но это можно объяснить… Во-первых, асфальт, во-вторых, шел дождь…
– Вы хотите сказать, что сообщник стоял на отмост-ке?– уточнил Оболенцев.
– Ну да! Почему отпечатался след ботинок тридцать пятого размера? Прыгая с окна, подросток попал на землю… Затем вместе с сообщником он шел по отмостке вокруг дома и дальше до остановки автобуса, все время по асфальту… Так прошла по следу служебно-розыскная собака.
– Ну что ж, Кармия Тиграновна, насчет сообщника – вполне убедительно…
Вдруг окно над ними, до сих пор наглухо закрытое, отворилось, и в нем показалось лицо молодого мужчины, заросшее густой рыжей бородой.
Мужчина некоторое время подозрительно смотрел на следователя и инспектора, затем, узнав Карапетян, обрадованно произнес:
– А, Кармия Тиграновна! Добрый день!
– Здравствуйте, Ким Борисович,– приветствовала его Карапетян.– Можно заглянуть к вам?
– Милости прошу…
Оболенцев с Карапетян обогнули дом, зашли в подъезд. Муратов уже поджидал их возле своей квартиры.
Следователь представился. Хозяин гостеприимно пригласил их в комнату.
Обстановка была прямо-таки спартанская. Кушетка. Та самая, за которую зацепился рыболовный крючок, обнаруженный милицией… Тумбочка, на которой стоял украденный магнитофон… Стол, три стула и старенький буфет.
На стенах висели портреты знаменитых людей. Оболенцев сразу узнал Эйнштейна, кубинского революционера Че Гевару, писателя Хемингуэя, Чарли Чаплина и Смоктуновского. Остальные были ему незнакомы.
«Непонятный подбор»,– подумал
Видя, что Оболенцев заинтересовался портретами, хозяин пояснил:
– Это Резерфорд… Я считаю его одним из самых гениальных физиков, когда-либо живших на земле… А это Джон Леннон – один из бывшей группы «Битлз»… Так нелепо погиб! Псих какой-то застрелил…
Муратов был невысокого роста, коренастый. Борода, которую он отпустил скорее всего для солидности, молодила его еще больше.
Оболенцев приступил к допросу.
Муратову было двадцать шесть лет. Преподаватель судостроительного института.
«И уже кандидат наук»,– подумал следователь.
Он попросил Муратова рассказать о событиях двадцать пятого мая. Ким Борисович сообщил то, что было уже известно Оболенцеву.
– В общем, попользовался магнитофоном только четыре дня,– огорченно закончил Муратов.
– Ким Борисович, вы кого-нибудь подозреваете в краже?– задал вопрос следователь.
– Я уже говорил Кармие Тиграновне, что никого не подозреваю…
– Подумайте,– попросил Оболенцев.
– Даже представить себе не могу!
– Кто знал о покупке вами магнитофона? – продолжал следователь.
– Многие! Я не делал из этого секрета… Более того, просил друзей и знакомых: если кто продает «Тайнер», чтобы мне тут же сообщили…
– Давайте уточним… На работе вы сказали, что приобрели магнитофон!
– С радостью! – воскликнул Муратов.– Утер нос заведующему кафедрой! Он нам все уши прожужжал про свой «Тайнер»…
– Вам завидовали?
– Еще бы! Заиметь такую машину! Мечта!
– Кто из знакомых был посвящен?
– Да все! Это моя Майка позаботилась. Жена. Кто из друзей одобрил, кто сказал, что лучше бы мы обарахлились, мебель купили… А у меня принцип: не я для вещей, а вещи для меня!… Ну что будет толку, если здесь появится гарнитур?– обвел вокруг рукой Муратов.– Чем он меня греть будет?… Нет! Вот магнитофон – это для души! И, между прочим, для дела… В прошлом году я был на симпозиуме в Академгородке под Новосибирском… Какие интересные были доклады! Вот когда нужен был «Тайнер»!
– Значит, из сослуживцев и друзей…– начал было следователь.
– Нет, нет! – перебил его Муратов.– Вне всякого подозрения.
– А в вашем доме? – задал вопрос Оболенцев.– Может, кто-нибудь из подростков?
Муратов задумался.
– Вы говорили с кем-нибудь из них о покупке? Переписывали что-нибудь с их кассет? – уточнил следователь.
– Только с Максимом,– ответил потерпевший.
– Кто такой?
– Карабут… Живет на одиннадцатом этаже… Квартира, кажется, девяносто первая… Да, точно, девяносто первая. Я переписал у него «Рэги»…