Рассказы и повести
Шрифт:
– На мои поехала,– поспешно сказал Степной.– А что? – Он переводил взгляд со следователя на инспектора.– Товарищи, объясните наконец, к чему весь этот разговор? Земфира что-то натворила, да?
– Она подозревается в краже,– ответил Оболенцев.
– В краже! – охнул Степной.
Его лицо побледнело. Он как-то осел и смотрел на следователя, не мигая. Оболенцев ждал, что скажет Стенной. А тот, несколько придя в себя, залепетал:
– Нет-нет… Не может быть… Гаданием баловалась… Я стыдил ее, ругал. Побил даже… Но чтобы украсть!…
– После того как ваша жена побывала в одном доме, там пропала дорогая вещь,– сказал следователь. И добавил:– Очень дорогая. Колье.
– Господи! – закрыл лицо руками Степной.– Неужто… Это что же теперь будет?– простонал он.– А как же я, Йошка?…
– Вы лучше скажите, что будет с вашим грудничком! – не удержался молчавший до сих пор Жур.
– С каким еще грудничком?– испуганно произнес хозяин.
– Да с девочкой,– пояснил инспектор.
– Нет у нас никакой девочки! – отрезал Степной.
– А с кем же была ваша жена в тот день, двадцать пятого мая? – спросил Оболенцев.
– А-а, с Танечкой,– вспомнил хозяин.– Не наша это… Земфира нянчила соседскую. Гальки Васильевой. Напротив нас, через дорогу живет…
Оболенцев стал расспрашивать Степного, не видел ли он у жены колье. Тот был так потрясен тем, что рассказал о Земфире следователь, что с трудом понимал задаваемые вопросы. Во всяком случае, по его словам выходило: кроме серег и кольца, у жены драгоценностей нет.
Памятуя об отпечатках детской руки, оставленных на подоконнике у Муратовых, следователь как бы невзначай поинтересовался: не увлекается ли Йошка магнитофонами. Степной ответил, что никогда не замечал за сыном этого.
Пригласили понятых и начали обыск. С времянки. В комнатке, которую занимала подозреваемая, обнаружить ничего не удалось.
В остальных комнатах флигеля тоже ничего подозрительного не нашли.
– Перейдем в дом?– спросил Жур у Оболенцева.
Следователь вздохнул: если Земфира сбежала, то наверняка прихватила колье с собой. И все-таки надо было осмотреть все.
Обыск в доме также был безуспешен. Лишь перепутали постояльцев.
Оболенцев изъял несколько учебников и тетрадей Йошки, чтобы иметь отпечатки пальцев мальчика – для сличения с оставленными у Муратовых.
Следователь взял также адрес краснодарской родственницы Земфиры. И попросил Стенного тут же дать знать Оболенцеву, если его жена напишет или приедет.
Степной пообещал.
Затем зашли к соседке, дочь которой нянчила Степная. Галина Васильева, мать восьмимесячной девочки, как только речь зашла о Земфире, воскликнула в сердцах:
– Убила она меня! Прямо зарезала! Наповал, можно сказать!…
– Чем это?– насторожился следователь.
– Понимаете, у меня самое горячее время, а Земфира отказалась быть с Танечкой!
Выяснилось следующее. У Васильевой в настоящее время была последняя сессия в вечернем техникуме. Выпускные экзамены. Три месяца назад
– Как теперь выкручиваться, просто не знаю,– вздыхала Галина.– А с другой стороны, может, это и хорошо,– неожиданно заключила она.– Я каждый день волновалась: где Танечка, что с ней? Земфира повсюду таскала ее с собой. Поздний вечер, а их нет… Изведешься вся, пока принесет дочку…
– Позвольте,– удивился Оболенцев,– а как же с кормлением? Ведь ваша дочь еще грудная…
– Она у меня искусственница,-пояснила Васильева.– С двух месяцев прикреплена к детской кухне.
– Понятно,– кивнул следователь.
Своего Тимошку он тоже выкормил искусственным питанием. Но у сына не было матери…
– Правильно говорят, что Земфира ненормальная,– сказала напоследок Васильева.– Ведь она сама напросилась нянчить. А вчера вдруг, ничего не объяснив, отказалась…
– Все это очень подозрительно,– поделился своими мыслями с Журом Оболенцев, когда они вышли от Васильевой.
– Совершенно с вами согласен,– сказал лейтенант.– С чего бы Земфире так спешно уезжать? Неужели она почуяла что-то?
– Придется вам, Виктор Павлович, еще раз навестить Кучерявого. Если Степная и узнала, что мы ее ищем, то только от «цыганского барона»…
Жур в тот же вечер заглянул к Кучерявым. Оказалось, что после вчерашнего ухода инспектора Михаил Петрович позвонил родственникам (соседям Степных), где как раз была его жена, Софья Самсоновна. В разговоре он обмолвился, что был работник милиции, разыскивает какую-то цыганку. Кучерявая поделилась этим сообщением с родственниками. Не исключалось, таким образом, что это могло дойти и до Земфиры.
На следующий день лейтенант побывал на фабрике химчистки, где раньше работала Степная.
– Не знаю, Геннадий Андреевич, имеет ли это отношение к делу, но выяснилась любопытная деталь,– сказал инспектор следователю, вернувшись с фабрики.
– Выкладывайте,– кивнул Оболенцев.
– Перед увольнением Степной на фабрике случилось ЧП. Пропала меховая шуба, которую сдали в чистку. Шуба натуральная, из черно-бурой лисы. Ее оценили в три с половиной тысячи… Деньги сдатчице, конечно, выдали. Хотя шуба стоит наверняка больше. Но степень износа…
– Так, так, так,– заинтересовался Оболенцев.
– Понимаете, настораживает обстоятельство, что Земфира уволилась сразу после пропажи. Это раз. И опять – внезапность…
– Ну, это может быть совпадением,– задумчиво возразил следователь.– Хотя…
– Правда, на фабрике и раньше пропадали вещи. Однако такая дорогая – впервые… Как и куда пропала шуба, неизвестно. Принимала ее в чистку Степная… Следствие вел Центральный райотдел милиции. Я говорил со следователем. Следствие приостановлено. Типичный глухарь…