Рассказы и стихи
Шрифт:
Женька понимающе ухмыльнулся. У них на памяти был случай, когда прошедшей зимой, в феврале, в один из дней экзаменационной сессии, когда они сдавали литературоведение, в помещение заочного отделения пришёл бывший выпускник, окончивший институт десять лет назад. Пришёл пьяный, чуть ни подрался с одним из «ихних», рассказывал, сколько здесь предыдущими поколениями было «употреблено», и читал стихи. Стихи, посвящённые своей жене. Замечательные стихи…
Этот парень, уже мужчина, товарищам сейчас
На первом этаже оказалась открытой только тридцать первая, «Аудитория Платонова». Но, зайдя в неё и посмотрев на большой портрет Андрея Платоновича, висящий слева на стене, Женька вдруг заявил, что здесь он пить не будет: «Здесь пить грешно…»
Виктор отнёсся сочувственно к принципам товарища, но идти на второй этаж тем более нельзя, там деканат, и он ещё открыт.
– Пошли в читальный зал, – предложил Виктор. – Может, Генка ещё не ушёл.
Генка был из их группы и кроме учёбы работал также в читальном зале институтской библиотеки. В это время он должен ещё быть на рабочем месте.
Под дождём перебежали двор и ввалились в двери одноэтажного строения читального зала. Генка сидел за компьютером в первой направо комнатке. Но зал закрывался. Заведующая уже выключала свет и звенела ключами. Ничего не оставалось, как втроём вернуться в корпус заочного отделения.
– Придётся переступить через принципы… – сказал Виктор и открыл дверь «Аудитории Платонова».
Генка, не зная предыстории выражения, не комплексуя, заявил:
– Бог ты мой, да какие принципы! Заходим.
Зашли, но включили не весь свет, а только две пятирожковых люстры по одну сторону. Сели у стены вокруг второй парты, и Виктор наконец-то достал коробку с коньяком.
– «Наполеон»! – прочитал он и, обращаясь к Женьке, спросил: – Не жалко?..
– Нет, – ответил тот. – Это коньяк моего деда. Когда он умер, то после него запасы остались…
– И когда он умер? – полюбопытствовал Генка.
– Десять лет назад.
– Да у самого коньяка лет десять-пятнадцать выдержки!.. – присвистнул Виктор. – Никогда такого старого не пил…
– И дорогого… – добавил Генка.
– А из чего пить будем? – спросил Виктор. – Стаканов нет. И закуски, между прочим, тоже.
– Закуска есть, – обнадёжил Генка и извлёк из кармана куртки два квадратных печенья. – А вот стаканов нет, – развёл он руками. – Надо было сразу сказать, я бы захватил из читального зала.
– Ладно, ждите меня здесь, – заявил Виктор. – Я сбегаю к метро, куплю стаканчики в палатке и ещё пару шоколадок.
– И воды какой-нибудь, – наказал Генка.
Виктор захватил пустой пакет и быстро вышел за дверь.
Он отсутствовал недолго. Вернулся намокший и принёс укрытые от дождя в полиэтилен
– А вода где? – возмутился Генка.
– Вода под краном, – ответил Виктор. – Коньяк запивать водой – грешно.
– И пить здесь «грешно»… – повторил свою мысль Женька, разворачивая одну шоколадку и разламывая её на дольки.
Виктор стал открывать бутылку. Но толстая металлическая фольга на ней, предохраняющая пробку, была какая-то «бронированная» и не поддавалась.
– Дай я!.. – сказал Генка, взял бутылку и, достав складной нож, вскрыл.
– Профессионал!.. – определил Женька.
Разливать взялся именинник и намерил всем граммов по пятьдесят.
– За что пьём? – спросил Генка.
– За мой день рождения, – ответил Виктор.
– А у тебя день рождения?.. – удивился Генка. Он до последнего момента так и не знал этого. – И сколько же вам, Виктор Иванович… стукнуло? – перешёл он шутливо на отчество.
– Столько же, сколько вам на двоих…
– А точнее?
– Точнее – сорок пять. «Баба ягодка опять…» Ладно, давайте выпьем.
Руки потянулись к налитым стаканам, но Женька, случайно задев рукавом, опрокинул два из них.
– Эх, да ты уже пьяный!.. – вырвалось с лёгким упрёком у Виктора.
– Да-а!.. – коротко прокомментировал это же самое Генка.
Отыскали возле доски тряпку, которой с неё стирают, и удалили лужу. Налили по второму разу.
– Берём по очереди и аккуратно, – скомандовал серьёзно Виктор и первым взял ближайший к нему стаканчик. За ним, как священнодействие, то же проделали два его товарища.
– Ну, второй раз, за день рождения! – объявил Виктор.
– Чтобы сбылись все ваши творческие начинания! – высокопарно и опять на «вы» добавил Генка.
– За тебя! – закончил Женя.
Осторожно и с опаской поднесли сминающиеся, хрупкие стаканчики к губам.
И тут погас свет.
– Это уже свинство!.. – возмутился Генка. – Эй, кто там балуется? – крикнул он в темноту, и все трое посмотрели в направлении входной двери, где были выключатели. Но дверь была по-прежнему закрыта, и, естественно, возле неё никто не прятался.
– Мистика… – заключил Виктор. – Месть классика. Видели, как Он смотрел на нас?! – произнёс он зловеще. – А всё из-за тебя, Жень, это ты «грешишь»…
Женька молчал. В темноте почти нельзя было разглядеть его выражения лица. Но через секунду он всё же произнёс трагически:
– Конец света… Прямо по Платонову…
– Нет, это Он шутит, – совсем невесело сказал Генка. Он электриком, кажется, в молодости работал, вот и отключил…
– Электротехником, – поправил Виктор. – А электриком я работал.