Рассказы из нашей юности
Шрифт:
– Кто же, а какой он из себя?
– Белобрысый такой. Да он прошлым летом часто к тебе заходил.
Оставшаяся часть дороги пролетает незаметно.
– Мама, где Вы там? Принимайте гостей, – громко сказал отец, открывая калитку. С бьющимся сердцем, узнавая все вокруг, Иринка бросилась навстречу низенькой, опирающейся на палку старушке, поцеловала дряблую, в коричневых пятнах, как на печеном яблоке, щеку и обняла за вздрагивающие плечи.
– Ну, что ты, что ты, бабуленька. Вот я и
Отец и тут не выдержал:
– Ладно, мама. Иринке отдохнуть с дороги надо. Приготовь ей постель.
– Пап, а Ритка приехала? – переспрашивает Иринка, уже лежа на диванчике и с удовольствием разглядывая вазочку с розами на столе – соседка подарила – и репродукцию Джоконды на стене, которую она сама вставила в рамку лет пять назад.
– Приехала, – ответил отец из соседней комнаты, – ты спи, давай, а то бабушку опять разбудишь.
– Хорошо-то как, – думает Иринка, поворачиваясь на бок и уже засыпая.
Она снова была дома.
Иринка редко видит сны или же сразу забывает их.
Но сейчас взбудораженное сознание не хочет мириться и выплескивает все новые картинки – того, что было, или того, что ей хотелось когда-то, чтобы так было.
Видит Иринка, как они вдвоем с Карасиком, первой своей полудетской любовью, – и единственной, – шепчет она, – карабкаются по крутой тропинке. А потом бредут по сухой траве мимо пожарной каланчи на самую высокую площадку, мысочком выступающую между двух оврагов.
И останавливаются, запыхавшись, держась за руки, в восхищении от раскинувшегося прямо под ними до самого горизонта во все стороны зеленого моря. Речки совсем не видно, только по изгибам растущих по берегам ветел и тополей прослеживается ее путь. А дальше сады, и в них, как оконца, белые стены домишек, еще дальше сосновые рощи и бархатные луга. Теплый воздух доносит снизу аромат цветов и трав, как будто притаился там внизу кто-то большой, и теперь глубоко и шумно дышит. А по небу в лучах заходящего солнца – пушинки облаков, как нежные ушки – розовые и белые.
– Бежим! – кричит Карасик, и вот уже шумит ветер в ушах, и тело кажется невесомым, будто в полете, и только успеваешь ноги переставлять. С разбегу дети перескакивают через низкий заборчик и оказываются на заднем дворе, распугивая кур и гусей.
– Нас тогда еще чуть собака не покусала, – вспоминает Иринка и решает, уже просыпаясь, – нужно будет сегодня же взобраться на эту площадку.
Но ей жаль такого хорошего сна, и, повернувшись на другой бок, она снова видит себя рядом с Карасиком идущими по лесной тропинке.
– А так было, когда мы шли на мельницу.
Листья орешника, широкие и шершавые, склоняются над головой. Тихо и пасмурно здесь.
– А что там шуршит в кустах? Гадюка?
–
Но Иринке хочется верить этому голосу. Верить.
– Ах, как хорошо, что я сюда вернулась, – улыбается во сне Иринка, и вдруг слышит пронзительный радостный визг, и распахиваются, хлопая, одна за другой двери в домишке, и кто-то маленький и кудрявый бросается к ней на шею.
– Иришенька, Иришенька приехала! Дай я тебя поцелую!
Счастливый человек, ее лучшая подруга Рита.
Лет пять назад, когда они познакомились, Иринка была еще подростком, а Ритка, которая была на пару лет старше, выглядела уже барышней.
Сейчас Иринка чувствует себя уже взрослой, а Ритке никто больше 15 лет не дает. Все дело в маленьком ее росте и счастливом характере.
Рита, что называется – художественная натура – добрая, отзывчивая, ужасно беспокойная – ни минутки на месте не усидит, – словом, полная противоположность рассудительной Иринке.
И прекрасное ей дополнение.
– Ой, как я тебя люблю!
Снова обхватывает Рита подружку своими крепкими ручками.
– Пусти, пусти, раздавишь!
– Ага! Я разбойник, ты – моя добыча! – вскарабкивается на лежащую Иринку верхом.
А через мгновение, сделавшись серьезной, смирно сидит на диванчике и болтает загорелыми ножками.
– Ой, что делается у нас в компании! Все прошлогодние парочки перемешались. У Эллы с Колей с начала лета такая любовь, что я просто и не знаю…
– А как у тебя дела сердечные? – спрашивает Иринка.
– За мной Саша ухаживает.
– Это тот, что у клуба живет? – прыскает Иринка, представив этого верзилу рядом с миниатюрной подружкой.
– А Вовка твой не выдержал. Сначала все ждал тебя, ходил к твоему папе, выспрашивал, а теперь провожает по вечерам Ольгу из Ленинграда.
– Ну, это ерунда. Он мне в последнее время совсем разонравился. Я с ним даже переписываться перестала.
– Конечно, Бельчонок, но у нас ведь все уже по двое, как же ты одна будешь? – вздыхает участливо Рита.
И впервые за все время Иринке становится неприятно на душе.
Да, ведь она и не подумала об этом. Раньше у нее никогда не было недостатка в поклонниках. Но теперь, ближе к концу лета, все ребята, как говорится, были заняты. А одной, ох как не сладко возвращаться одной после танцев или из кинотеатра. Даже если проводят тебя все вместе до калитки, а дальше? Сиди и вздыхай, завидуй тем, кому хорошо вдвоем звездной этой ночью.
Значит не так уж хорошо и свободно здесь, если все зависит от какого-то выбора. Ведь может же так случиться, что мне вообще никто не понравится.