Рассказы из сборника "Странная конфетка"
Шрифт:
– Этот бард отказался от своих гарантий безопасности?
– У него не было такой возможности. Он был застигнут врасплох один в своей комнате.
Джевик приказал стражникам отойти:
– А как вам удалось проследить беглеца до этого места?
– Гэннон выследил телепорт.
– Пойдём, поговорим с герцогом.
Стражники настороженно, но почтительно выстроились в колонны по обе стороны от новоприбывших. Лорд Хайдон восседал на троне. Его борода была пышной и седой, как и прежде. Он не брился в пику придворной моде. И не тратил
– Сайдра Железный кулак, та самая, что спасла мой замок и всё, чем я владею.
Сайдра поклонилась и ответила на его рукопожатие. Герцог пожал руку Гэннону, заметив, как тот поморщился. Хайдон испустил резкий вздох, когда разглядел руки Гэннона.
– Пусть один из стражников отведёт тебя к моему целителю.
Сайдре не понравилась идея расстаться с Гэннонном. Тот посмотрел на неё, улыбнулся и вышел из комнаты вслед за охранником. Он был прав, конечно. Когда титулованная особа предлагает вам гостеприимство, вы не отказываетесь от него.
– Ну а теперь, Сайдра, объясни мне, что привело тебя сюда так неожиданно.
Она вкратце поведала историю, утаив лишь имя проклинателя. Когда она закончила, глаза Хайдона были сверкающей льдистой синевой.
– Нанесение вреда барду противоречит всем цивилизованным законам. Откуда бы мы узнали о великих подвигах героев, если бы барды не уцелели в битвах? Тебе известно имя преступника?
– Да, мой лорд. Это Бардольф Проклинатель.
Хайдон в растерянности открыл и закрыл рот. Гневная краска прилила к его шее.
– Это смертельные обвинения, Сайдра. Если ты сейчас же покинешь это место, не произнеся больше ни слова об этом, я всё забуду.
– Мне больно сообщать вам подобные вести, герцог Хайдон, но это правда. Я клянусь вам.
Он глубоко вздохнул, дрожа от ярости и, возможно, соприкоснувшись с опасениями. Сайдра задумалась, осмелился ли кто-нибудь раньше прийти и поведать злобные сплетни о Бардольфе. Если да, то все эти смельчаки были преданы забвению. Сайдре забвение не грозит. Она не хотела верить, что Хайдон просто убьёт её, отбившись от рук; но если так случится, она уж точно без боя не сдастся.
Наконец герцог произнёс:
– Ты настаиваешь на этой лжи о моём сыне?
– Это не ложь, мой лорд.
– Джевик, пошли кого-нибудь за моим сыном.
Стражник стремительно вышел из комнаты.
Гэннон вернулся с вылеченными руками ещё до того, как привели Бардольфа. Бардольф встал перед Джевиком. Он был невысок и имел мягкие черты человека, никогда не занимавшегося физическим трудом.
Его чувственный капризный изгиб губ расплылся в самодовольную улыбку. Он был весь разодет в коричневый шёлк, отделанный чёрным жемчугом. Когда Бардольф увидел Сайдру и Гэннона, его улыбка испарилась. Джевик подвёл Бардольфа к герцогу и отошёл, оставив Сайдру, Гэннона и Бардольфа стоять полукругом возле трона.
Сперва Бардольф поприветствовал
– Сайдра Железный кулак и Гэннон Чародей. Как приятно вновь вас видеть.
Бардольф поднял глаза на отца, взгляд его при этом остался непроницаемым.
– Отец, что всё это значит?
Хайдон замер на троне, сохраняя невозмутимый вид. Он был аристократом, и знал, как скрывать свои эмоции. Он поведал сыну об обвинениях. Растерянность, затем гнев озарили его лицо. Сайдра сама почти поверила в его притворство. Некоторые люди имеют настоящий талант ко вранью.
– Ты обвиняешь меня в столь низком преступлении, поверив на слово торговцам сведениями?
Герцог улыбнулся:
– Нет Бардольф, не только поэтому. Я хочу, чтобы ты принёс мне клятву.
– Разумеется, Отец.
– Поклянись птицами Лота и гончей сворой Вёрма, что ты не причинял вред Майлону Рифмоплету.
– Я никогда не приносил такой страшной клятвы!
– Она страшна только в том случае, когда тебе есть, чего бояться. Ну же, Бардольф, принеси им клятву.
– Если настаиваешь…
– Настаиваю.
– Клянусь птицами… клянусь.
Бардольф уставился на отца молящим взором. Придворный лоск сполз с лица Хайдона, открыв боль в его глазах.
– Клянись!
– голос Хайдона таил мольбу.
– Отец, я не в силах.
– Если ты непричастен, клятва ничего не значит. Значит, ты виновен.
– Я не могу принести клятву, которую ты просишь. Возможно, другую – матери Джиа…
Хайдон опустил глаза к полу и испустил горестный вздох. Внезапно он показался старше, чем мгновением раньше.
– В данном случае лишь клятва Лоту и Вёрму в достаточной мере обязывающая. Так ты клянёшься?
– Нет, Отец.
Лицо герцога стало безжалостным. Слёзы, стоявшие в его глазах, исчезли под напором гнева. Тот самый гнев, который Хайдон собирался обратить против Сайдры, чтобы защитить своего сына, теперь обрушился на Бардольфа.
– Почему, Бардольф? Разве я не разделил с тобой своё богатство?
– Разделил.
– Тогда зачем?
Хайдон поднялся и сделал несколько шагов, чтобы встать перед сыном – сыном, который мог лгать даже сейчас, глядя ему в глаза.
– Ты уделил мне лишь крохи со своего стола, Отец. Я мечтал о своём собственном столе. О своих собственных деньгах. О своих собственных землях.
– Я дал тебе всё это, и даже больше.
Бардольф отрицательно покачал головой.
– Это моё до тех пор, пока я не выведу тебя из себя. Тогда ты отберёшь всё, чтобы наказать меня, будто это – сладости, а я – ребёнок.
– Деньги можно делать честно!
– Их не хватит!
– Не хватит! Не хватит?! – Хайдон замахнулся на него. Бардольф сжался, выставив вперёд руку. Герцог отступил. Сайдра наблюдала за тем, как мужчина овладевает своими эмоциями. Ей было больно это видеть. Когда Хайдон вновь заговорил, его голос был тих и сдержан.