Рассказы извозчика. Грустные, смешные и сексуальные
Шрифт:
В ближайшем ларьке холодного пива не оказалось. В другом, охлажденными были только четыре бутылки. Лишь в третьем ларьке Веня сумел купить холодное пиво в нужном количестве. Обратную дорогу домой молодой человек пробежал без остановки. На третий этаж он забирался, едва переводя дыхание.
– Тебя только за смертью посылать, - проворчала хозяйка дома, принимая сумку с покупками, - проходи на кухню. Обувь можешь здесь снять. Там уже сухо.
Действительно, воды на кухне уже не было, хотя пол оставался еще влажным. Девушка достала из шкафа две поллитровые,
– А ты почему не пьешь?
– кивнула хозяйка дома на Венькину кружку.
– Я не пью холодное пиво, - смутился тот.
– Простуженный что ли?
– Нет, не простуженный, - еще больше смутился Веня, - просто..., просто я пою.
Кружка застыла на полпути ко рту девушки.
– Чего ты делаешь?
Ее и без того огромные, голубые глаза, казалось, заполнили половину лица.
– Пою, - мотнул головой Веня и тут же поправился, - точнее, пока только учусь петь. Я в консерватории на третьем курсе учусь.
– На третьем курсе?
– удивилась девушка, - сколько же тебе лет?
– Девятнадцать.
Венькина собеседница недоверчиво покачала головой.
– Я думала, ты еще в школу ходишь.
Кружка, наконец, достигла губ девушки, опрокинулась и стала быстро опорожняться.
– Уфф!
– с шумом выдохнула девушка и поставила пустую посуду на стол.
Она достала из кармана халата пачку сигарет, спички и вопросительно взглянула на Веню.
– Не возражаешь, если я закурю?
Венька пожал плечами.
– Кури, конечно.
После первых же глубоких затяжек, глаза девушки помутнели и налились краской. Неуверенными движениями она в очередной раз наполнила пивом свою кружку.
– Долго тебе еще учиться?
– кивнула она Вене.
– Полтора года.
– А когда закончишь, кем будешь?
– Оперным певцом.
Девушка прыснула от смеха.
– Вот бы мне такую работу! Ничего не делаешь, песенки поешь, а денежки получаешь. Красота!
– Это только кажется, что "ничего не делаешь", - набычился Веня, - на самом деле это тяжелый труд.
– Не вешай мне лапшу на уши, - махнула рукой собеседница, - тоже мне, нашел "тяжелый труд". Повкалывал бы, как я, на швейной фабрике по восемь часов в день, не поднимая головы, узнал тогда, что значит "тяжелый труд". А петь я сама умею. Когда в училище училась, в хоре лучшей запевалой была.
– А какие песни вы пели?
– Веня постарался сменить тему разговора.
Девушка поморщилась.
– Давно это было. Не помню уже.
– Так уж давно!? Года три, наверное, назад?
Хозяйка дома, потянувшаяся в этот момент за банкой пива, остановила руку.
– Так ты думаешь, мне сколько лет?
– Девятнадцать-двадцать, - нерешительно пожал плечами Веня.
– Двадцать!
– криво усмехнулась девушка, - двадцать мне было пять лет назад. А завтра мне исполнится двадцать пять. Юбилей!
–
Девушка оживилась.
– Потому что я в маму пошла. На мамулю нашу до сих пор парни заглядываются. Хоть еще раз замуж отдавай.
– Я ни разу не видел, чтобы она к тебе приходила. Она не в Алма-Ате живет?
– Мама с отцом остались в Мерке, это в Джамбулской области, а мы с сестренкой сюда перебрались.
– Почему же вы оттуда уехали?
Девушка вытаращила на Веньку свои голубые глазищи.
– Ты что, с Луны свалился? Да, сейчас в провинции легче золотой самородок найти, чем работу. У нас в Мерке почти все предприятия встали...
Пивная отрыжка прервала рассказ девушки.
– Мама пишет, - продолжила она, переведя дыхание, - если бы не огород, с голоду померли. Хотя мы с сестренкой им помогаем. То деньги пошлем, то шмотки.
Девушка ненадолго замолчала, а затем грустно улыбнулась.
– Раньше в Мерке хорошо жилось. Земля там плодородная. Все на ней растет. А яблоки! Яблоки там вот такие!
Она сложила вместе два кулака и поднесла их к Венькиному лицу. Молодой человек в ответ согласно кивнул головой. Вдохновившись, хозяйка квартиры принялась в подробностях описывать свою прежнюю жизнь в районном центре. Поначалу Веня слушал ее внимательно, но вскоре заметил, что речь девушки становится все более невнятной, а движения теряют координацию. Венька решил, что пора уходить. Однако его терзало желание узнать, какие отношения связывают эту девушку и мордастого мужика, который наведывается сюда по вечерам. Улучшив момент, он спросил:
– А этот, Нуртаз, он тебе кто?
Девушка подняла на Веню мутные глаза.
– Тебе то какое дело?
Венька пожал плечами.
– Просто, спрашиваю.
– Хорошо, - кивнула головой девушка, - если спрашиваешь, отвечу. Еб..рь он мой.
Венька опустил ресницы и почувствовал, как лицо его заливается краской.
– Чо, неловко стало?
– усмехнулась девушка, - стыдно, что с бл...ю за одним столом сидишь? А ты не стыдись!
– повысила она голос, - мы с тобой, парень в одинаковом положении. Оба мы на содержании. Ты у своих родителей. А я у этого..., - девушка надула щеки и обхватила их растопыренными пальцами, - и оба мы должны платить за свое содержание. Повиновением платить. Сказали, к примеру, тебе родители идти учиться - ты пошел. Запретили пить холодное пиво - ты не пьешь. Так и я. Попросит он меня - я дам. Попросит еще - дам еще.
Девушка попыталась прикурить сигарету. Конец сигареты долго не хотел попадать в пламя спички. Справившись, наконец, с этой работой, хозяйка дома молча отвернулась к окну.
– Я, пожалуй, пойду, - чуть слышно выдохнул Веня, поднимаясь из-за стола.
Девушка в ответ дернула плечом. Венька вышел из кухни и направился к двери. Вдруг он остановился и, после секундного колебания, бросился назад.
– Извини, я забыл спросить. Тебя как зовут?
Девушка подняла глаза и недоуменно посмотрела на Веню.