Рассказы извозчика. Грустные, смешные и сексуальные

Чурин Борис Павлович

– Хорошо, приду, - прохрипел я.

В субботу, ровно в 19.00 я стоял у двери квартиры Изольды и нажимал на кнопку звонка. Дверь отворилась, и неведомая сила втянула меня внутрь, сорвала сначала пальто, а затем пиджак.

– Я так ждала тебя, так ждала, - шептала Изольда, прижимаясь ко мне всем телом.

Не имея возможности освободиться от страстных объятий, я пошел на хитрость.

– В горле пересохло, - соврал я, - пить хочется.

– Сейчас принесу, милый, - прощебетала Изольда и упорхнула на кухню.

Я оглядел комнату и увидел в углу, на тумбочке телевизор. Нажав на кнопку включения,

я подвинул кресло ближе к экрану и устроился в нем поудобнее. Тут как раз в комнату вошла Изольда. Вероятно, мое поведение ее несколько озадачило, потому что она молча протянула мне стакан с водой.

В телевизионной передаче рассказывали об азиатских кобрах. На экране появился индийский факир. По пояс голый, с чалмой на голове, он играл на свирели незамысловатую мелодию. Перед факиром стояла плетеная корзина с узким верхом. Спустя некоторое время оттуда появилась голова кобры, а затем и тело пресмыкающегося. Прямое, как ствол дерева, тело змеи поднялось над корзиной, раскачиваясь из стороны в сторону.

Наверное, передача заинтересовала и хозяйку дома. Она приблизилась к креслу и осторожно села на подлокотник. Прошло не более минуты, когда я почувствовал, как рука Изольды легла мне на плечо. Побыв там недолгое время, она перебралась мне на шею, а затем поползла вниз, расстегивая по пути пуговицы на рубашке. Неожиданно Изольда опустилась передо мной на колени и резким движением стянула с меня рубашку. Ее язык принялся щекотать мою грудь, а зубы прикусывать соски.

– Пойдем, - простонала Изольда, - пойдем скорее в спальню.

– Зачем?
– спросил я.

Женщина молча схватила меня за руку и потащила в соседнюю комнату. Не успели мы миновать дверной проем, как я оказался лежащим на широкой кровати. Быстро скинув с себя одежду, Изольда принялась за меня. Но, когда вслед за брюками, на пол полетели мои трусы, я живо натянул на себя тонкое, как простыня, одеяло. Дело в том, что я с детства стесняюсь своей наготы. Даже от ребят я всегда старался скрывать определенные места своего тела.

Такой поворот событий, однако, нисколько не остановил Изольду. Прижавшись ко мне, она ловко просунула руку под одеяло. С ужасом я ощутил, как эта рука, поглаживая мое тело, спускалась от груди все ниже и ниже. Достигнув детородного органа, она принялась вытворять с ним такое, будто он был не частью моего тела, а сорняковым растением, которое необходимо выдернуть из грядки. Я уже собрался попросить Изольду прервать эту процедуру, как вдруг услышал возле самого уха ее шепот:

– Ну как?

– Что как?
– не понял я.

– Ты что-нибудь чувствуешь?

Мне трудно было передать словами те чувства, которые владели мной в тот момент, поэтому я только неопределенно пожал плечами.

– Подожди, сейчас почувствуешь.

Пообещала Изольда и с головой скрылась под одеялом. Экзекуция продолжилась, но в еще более изощренной форме. Мысль о неприкрытой моей наготе парализовала мое тело, и я неподвижно лежал на кровати, словно утопленник, вытащенный из воды.

Наконец, из-под одеяла показалась голова Изольды. Женщина села на кровати и задумчиво сдвинула брови. Она явно была чем-то озадачена. Так прошло, наверное, с полминуты. И вдруг в глазах Изольды блеснул радостный огонек. В следующий момент она соскочила на пол и выбежала

в соседнюю комнату. Через пару минут Изольда вернулась, неся в руках длинное полотенце и продолговатый футляр. Она уселась на кровати, подогнув под себя ноги, и принялась сооружать на своей голове из полотенца тюрбан. Я продолжал лежать, укрытый тонким одеялом, с интересом наблюдая за манипуляциями хозяйки дома. Покончив с головным убором, Изольда открыла футляр и извлекла оттуда флейту. Уверенными, профессиональными движениями собрав инструмент, она осторожно поднесла его к губам.

Мелодия, рожденная флейтой, показалась мне удивительно знакомой. Я напряг память и вспомнил, что похожую мелодию я слышал несколько минут назад по телевизору. Вдруг я почувствовал странные перемены в своем теле. Сначала я ощутил приятное покалывание в сосках. Затем грудь моя наполнилась теплом, которое струйками стало стекать к низу живота. И тут я заметил, что одеяло в том месте, откуда растут ноги, начинает медленно подниматься. Я бросил взгляд на Изольду и заметил, что она тоже с живым интересом наблюдает за происходящим. Мне даже показалось, будто флейта заиграла значительно веселее.

Поднявшись сантиметров на пятнадцать над моим телом, одеяло замерло в ожидании. И тут, прервав музицирование и отложив в сторону инструмент, Изольда по-кошачьи начала красться ко мне. Однако не успела она преодолеть и половину пути, как одеяло медленно, но неуклонно стало опускаться. Изольда схватила флейту и продолжила игру. Одеяло тут же вернулось в исходное положение.

Решив, вероятно, провести эксперимент, Изольда несколько раз прерывала и вновь возобновляла игру. И каждый раз, как только стихала музыка, одеяло опускалось, а с первыми звуками флейты устремлялось вверх. Отложив, наконец, инструмент в сторону и подперев руками подбородок, Изольда погрузилась в размышления. На сей раз ей потребовалось значительно больше времени для принятия решения, но, в конце концов, вновь в ее глазах появился блеск, и вновь она стремительно скрылась в соседней комнате.

Вернулась Изольда с портативным магнитофоном в руках. Забравшись на кровать, она нажала на кнопку "запись" на пульте магнитофона и взяла в руки флейту.

С первыми же звуками мелодии одеяло привычно поползло вверх и вскоре достигло своего верхнего положения. Изольда продолжала играть и, как мне думается, играла минут пять или даже десять. Внезапно она остановилась и быстро нажала на кнопку магнитофона, после чего тот стал перематывать ленту в обратную сторону. Но как не спешил электронный слуга, пытаясь помочь своей хозяйке, к тому времени, как лента была перемотана, одеяло напоминало ровную лужайку с небольшим бугорком посередине. Тем не менее, Изольда решительно нажала на кнопку "воспроизведение".

Не сводя глаз с одеяла и стянув с головы полотенце, Изольда нервно теребила в руках его бахрому. Ее волнение передалось мне, и я, как завороженный, уставился на бугорок посреди лужайки. Прошло несколько секунд напряженного ожидания. И вот бугорок сначала качнулся, потом набух, а затем стал стремительно превращаться в остроглавую вершину. Резким движением Изольда сорвала с меня одеяло. При этом из ее груди вырвался такой по-звериному страшный рык, что я даже забыл о своей наготе.

* * *